章節 10: Первая зима на острове Жым
Первый том воспоминаний Айна с острова Жым медленно, как пьяная змея в высокой густой траве, ползёт к своему завершению. Я рассчитывал окончить его на одном очень важном событии, которое произошло в самом начале весны следующего года. Однако перед этим мне нужно спокойно, насколько это возможно, и подробно, насколько способна моя старческая память, описать все те подготовительные работы, которые мы каким-то чудом успели провести до того, как выпал первый, совершенный в своём великолепии дикий снег.
Прежде всего: семья Присциллы, а это была вне всяких сомнений именно её семья, она в ней играла роль матриарха, временно поселилась у нас в гостиной. Места нам, конечно, не хватало, да и семейство оказалось буйным, по крайней мере в фанатичном стремлении покидать жилище молодого лорда как можно раньше и возвращаться как можно позже, очевидно, чтобы не мешать моему распутству. Но несмотря на это, они показались мне хорошими и честными людьми, а уж работать они все, включая детей, умели.
Молодняк мы отрядили на конюшни, ибо они очень любили животных, а за нашими лошадьми (Бык тоже исполнял в основном роль лошади, даром что был мощным длинноволосым буйволом) нужен был глаз да глаз. Еда, питьевая вода, да и просто составить компанию, Ева и Авен, так звали близнецов, отлично подошли на роль защитников зверей от всех возможных жизненных невзгод. Ева своими собственными руками соорудила нечто вроде щётки из доски и расчёсывала Быку шерсть, а Рою даже заплетала косички. Авен, хоть за месяц не произнёс и пяти слов, отлично выполнял работы по транспортировке питья и еды, так что животные привязались к детям достаточно быстро.
Я обещал рассказать о детишках чуть больше, поэтому почему бы не сделать это сейчас? Близнецы были замкнуты и нелюдимы, полагаю, они пережили очень серьезный стресс. Я думал, что это может быть связано с отсутствием матери, но не посмел спросить Копу о том, что с ней случилось, предчувствуя очень тяжёлый разговор. В любом случае, в каждодневном общении дети были почтительны и незаметны: Авен, появляясь перед нами, слегка наклонял голову, подсмотрев этот жест у бабули, и только когда он выводил Роя на работы, он выглядел чрезвычайно довольным собой. Возиться с конём ему явно нравилось больше всего на свете. При этом, Авену было свойственно постоянно оберегать сестру, если она ошибалась или нервничала, он сразу же пытался взять на себя все детские невзгоды, с которыми она могла столкнуться.
Ева же была более открытой и общительной. Пусть и не сразу, но она хорошо сошлась с Арфой, иногда они вместе читали, или девочка сидела с моей служанкой во время большого шитья, а оно действительно было большим, пришлось, преодолевая противодействие семьи Присциллы, делать им одеяла, простыни и подушки. Согласились они в итоге лишь после того, как Арфа убедила их, что не будет тратить на них дорогие перья, а набьет одеяла и подушки сеном. Это примирило их с текущим положением дел.
Ева была немного неуклюжа и периодически падала, из-за чего её недорогой костюмчик, такой же как у брата - рубашка, парчовые штанишки и тканевая безрукавка, постепенно приходил в негодность. Авен бранил сестру, но ничего поделать с этим не мог, так что на собрании первопроходцев мною было высказано предложение пошить для обитателей острова Жым зимние одежды из меха саблезубых кроликов. Те уже переоделись в белые шубы, так что у нас как бы получилась местная рабочая форма - кофты из белого как снег меха. Эти работы, конечно же, тоже взяла на себя Арфа. Добывали кроликов мы с Петрой, она выслеживала хищников, точнее - всеядных мутантов, а я протыкал их купленным у Эйзенкурта копьём. Не привыкшие к методам охоты разумных существ, животные не слишком успешно противостояли моему напору, так что основная сложность заключалась не в сражении с ними, а в их выслеживании, но с удивительно хорошим нюхом Петры даже их хитрости по запутыванию следов тягаться не могли.
Мы с Копой и периодически помогающей нам Арфой принялись строить дом нашим новым согражданам. С этой стройкой было связано много проблем. Сначала Копа пытался отбирать у Арфы тяжести, полагая, что хрупкая любимица лорда не должна утруждаться, и прекратил эти попытки только тогда, когда увидел, как она тащит огромное бревно на одном плече безо всякой посторонней помощи. Далее - была проблема со схемой здания. В отличие от нашего дома, в котором была спальня и гостиная, в доме у семьи Присциллы предполагалось аж четыре комнаты, одна под хозяйственные нужды и кухню, одна под детскую и две взрослые. Построить это по той же технологии было не сложно, но вот как обогревать такое количество небольших помещений - загадка.
Копа в этом отношении был совершенно бесполезен, он никогда ничего не знал о строительстве и умел только выполнять команды. И всё же, работа в шесть рук пошла бойчее, чем в прошлый раз, и за полторы недели мы закончили. Для обогрева я решил смастерить что-то вроде печи, правда без вытяжки, потому что заменить трубу было нечем.
Для реализации этого амбициозного проекта, мы набрали на берегу реки максимально ровных камней и пару вёдер глины, построили из них на первый взгляд безопасную печь, монструозный каменный мешок, к сожалению, неудобный для кулинарии, но способный обогреть как минимум половину дома.
Я долго думал, как нам обеспечить новых жителей нормальным местом для приготовления еды, но у Присциллы были на сей счёт свои соображения, которыми я просто обязан поделиться, ибо подобного рода идеи лично мне в голову не приходили.
Но для начала, позволь мне, любимый читатель, рассказать тебе об анекдотичной ситуации с нашей большой стройкой.
Изначально предполагалось, что дом семьи Присциллы и Копы будет стоять ровно напротив нашего, так же будет обладать садиком и забором (хотя мы себе его ещё и не установили). Но это моё предложение было неприлично поспешно отвергнуто. Выяснилось, что по мнению наших новых жителей они ничем не заслужили чести жить с лордом дверь в дверь, а потому буквально требовали от меня построить им дом напротив конюшни.
Долго препираться я не стал, хотя это решение показалось мне глупым. Ну, хотя бы детишкам недалеко будет бегать на работу, это очень хорошо, учитывая приближающиеся морозы и отсутствие нормальной зимней обуви у всех без исключения островитян.
Таким образом, через улицу от нас всё ещё как плешь торчал скучный пустырь. Вот тогда-то Присцилла и вынесла на обсуждение совершенно гениальное предложение: построить напротив дома лорда кухню. Идея была отличной, да и слово кухня не описывает всего великолепия постройки. Отработав метод создания пожаробезопасных каменных коробов на доме наших соседей, мы смогли реализовать что-то вроде огромного мангала внутри просторного квадратного строения кухни. Построили мы и рабочую зону для поваров, и место для хранения семиглавки, которая вот-вот уже должна была поспеть, и сушилку для грибов, всё это было сделано из дерева при помощи моих растущих навыков, удобного рубанка, о котором я ранее, кажется, не упоминал, и дополнительных рук, пусть и неумелых, но могущих хотя бы подержать заготовки, пока я их обрабатываю.
По ходу дела выяснилось, что Присцилла к своей высокой должности среди слуг пришла как раз через кухню, так что теперь в основном она отвечала за готовку, хотя и Арфа рвалась в бой. Никто из нас, даже любопытная Петра, больше не пытались влезть с советами или комментариями, ибо две умелые хозяйки справлялись с кулинарным ремеслом самостоятельно.
За два дня до первого снега мы начали и сразу закончили строительство дровяного склада за амбаром — это были просто два вкопанных в землю столба, на которых разместилась покатая крыша, покрытая сухой травой, под неё улеглись нарубленные под один размер дрова. На всю зиму этого запаса не хватит, но уж древесину-то мы в лесу как-нибудь раздобудем.
В тот же день, уже вечером, мы выкопали наконец созревшую семиглавку. Крупные крахмальные клубни были аккуратно очищены от земли, после чего отправлены на склад кухни и немного нам в подпол. При этом Петра, добровольно вызвавшаяся на эту работу, успела ещё и посадить глазки, срезанные с особо цветущих клубней. На следующий день мы с Копой вскопали ещё пару квадратов десять на десять шагов и засадили их семиглавкой, купленной у Эйзенкурта. Удобрениями пока решили не пользоваться, отложив их до весны. Таким образом, полей под вкусные крахмальные клубни стало уже три.
У семиглавки, если верить ботаническому атласу, была чудесная способность прорастать из глазков даже если их посадят прямо перед снегом: когда температура опускается ниже определенного уровня, ростки впадают в спячку и успешно выходят из неё в первый же месяц весны. Этим и определяется то место, которое занимает эта культура в аграрной политике всех северных королевств, без неё тут же разразился бы тотальный голод.
Всё это я описываю не просто так.
Мы подготовились к зиме по полной: Арфа с детьми, с которыми они почти всегда молчали, но везде таскались вместе, успели собрать чуть ли не тонну грибов, они сохли и у нас в подвале, и у Присциллы, и на кухне, мы обобрали все ягодные кусты в округе и сделали из добычи компот и охлаждённые запасы (они бы наверняка испортились, если бы через несколько дней мы не закопали их в ближайшем сугробе), я с копьём ходил охотиться на саблезубых кроликов, каждый раз успешно.
В общем, едой мы были обеспечены. А вот кореньев, которыми собирался питаться Копа, почти не осталось, добывать их поздней осенью стало слишком сложно. Но мы ждали прилёта зимних птиц, в это время на реку приходят крупные и очень вкусные, если их приготовить в собственном соку и жиру тунки, которые ко всему прочему откладывают яйца в заснеженных кустах у берега. Эти птицы летом обитают в Пустошах на самом севере, так что их появление на острове Жым можно считать результатом миграции на юг. Я читал орнитологические энциклопедии ещё находясь в поместье, так что планы на добычу тунок у меня были изначально.
Надо упомянуть и о рыбе. Петра всё ещё не могла вносить посильный вклад в общее дело, если речь шла о выполнении физически тяжёлой работы, но зато отлично справлялась с рыбной ловлей. И чем больше она сидела с удочкой в домике посреди озера, тем более странные вещи вытаскивала из воды.
Однажды произошёл такой случай. Я пришёл к Петре в обед, принёс еды, которую любовно обернула в свой чистый платок сердобольная Арфа. Петра, как всегда, закинула в отверстие в полу сразу три лески, и если две удочки с обычной длиной лески были рассчитаны на рыбу у поверхности, то удочка с катушкой призывала полакомиться рыбу на глубине тридцати или даже тридцати пяти метров.
Пока мы ели и болтали, а потом и сидели обнявшись, как всегда молча, лески не шелохнулись, но стоило мне поцеловать Петру в ухо, из-за чего она игриво потёрлась о меня щекой, как та самая глубоководная удочка буквально согнулась пополам.
Девушка-кошка вскрикнула и бросилась спасать собиравшееся треснуть удилище, я кинулся ей на помощь, уже понимая, что её сломанной руке угрожает опасность. Мы явно поймали что-то очень большое и тяжёлое, так нам казалось в тот момент. Однако, через десять минут сражения, когда мы с триумфом подняли улов, выяснилось, что попалась совсем небольшая слепая рыбка с прозрачным телом. От неё исходил странный едва различимый свет.
- Рыба. - Не слишком уверенно произнесла Петра.
- Рыба. - Не слишком уверенно согласился я.
- Может, выкинуть?
- Нет, давай заберём с собой. Надо изучить. – Я действительно полагал, что столь редкий экземпляр нуждается в описании и изучении.
Пока Петра насаживала на крючок новую наживку и заново устанавливала удочку, я думал о загадке этого озера, созданного упавшей звездой. Что ещё таит оно в своей бездонной глубине? Я обнял Петру сзади, и она застыла, словно ожидая, что я буду делать дальше.
- У Петры грязные руки. - Сообщила она несколько озабоченно.
- А у меня грязные мысли.
Петра тихонько засмеялась. Но на самом деле я соврал. Мне скорее стало вдруг очень одиноко, осознание того, что некая звезда летела сквозь тьму так долго, наверное, тысячи лет, и окончила свой путь здесь, у холма, почему-то вызвало у меня приступ атипичной меланхолии. Что видела она, космическая странница, какие миры пролетала, чьи пути пересекала, прежде чем так бесславно упокоиться на дне?
Петра развернулась и всмотрелась в мои глаза.
- Петра понимает. - Сказала она наконец, и, не дав мне задать вопрос о том, что же она понимает, приникла к губам. Действительно, иногда слова не нужны, осознанию этого мне тоже следовало научиться. – Петра любит Айна. Айн не один.
Придя в тот вечер домой, я под свет масляной лампы записал все параметры странной рыбы, нарисовал её как смог, и отправил на кухню.
Приготовление этой малявки, которое было объявлено кулинарным экспериментом, стало для всех волнующим событием. Мы слегка обжарили её прозрачное мясо, из-за чего оно приобрело желтоватый оттенок, после чего стали решать, кто будет пробовать. Проблема со столь экзотичной рыбой заключается в том, что она вполне может оказаться ядовитой, хоть мы все и сомневались, что яд может быть бесцветным, как все ткани в организме этого загадочного существа.
Пробовали в итоге мы с Копой, он, потому что вызвался первым, я - потому что я так сказал, хотя все пытались меня отговорить. Как бы то ни было, рыба не содержала яда. Однако на вкус она была не слишком хороша, её жидкое мясо вызывало неприятные ассоциации с птичьей кожей или свиным жиром, пусть даже и то и то - отличный источник энергии.
Зато какое-то время я слепо полагал, что открыл новый вид, что доставляло мне несказанное удовольствие. К сожалению, потом выяснилось, что это не так: белая маска (такое уж у неё было название) уже попадалась на удочки рыбаков в разных регионах северных королевств, в основном горных, и наш экземпляр даже был меньше среднего размера. Но из ситуации этой я вынес несколько вещей: во-первых, я ощущал себя первооткрывателем и это мне нравилось, во-вторых, Холмовое озеро таило в глубинах своих много загадок, которые нам ещё только предстояло разгадать.
***
Снег лёг ночью, совершенно незаметно, он словно поставил всех жителей Жыма перед фактом того, что началась новая жизнь. Рано утром мы открыли дверь и убедились, что белая крупа уже рассыпалась по земле, сразу в очень большом количестве, соорудив некое подобие сугробов вокруг нашего поселения. Первым делом мы закопали ягоды, чтобы они как следует промёрзли, проверили животных – в деревянном дворце было достаточно тепло, так что за их здоровье можно было не переживать.
Потом мы расчистили тропинки от дверей к центральной улице, к кухне и амбару, к поленнице и полям. К тому моменту, как мы закончили вытаптывание дорожек, Присцилла уже приготовила большой праздничный обед, праздничный, потому что первый снег привёл всех, в особенности детей и моих девчонок, в состояние крайнего возбуждения. По такому случаю мы прямо перед кухней устроили большой костёр и пообедали на свежем, очень свежем воздухе.
Никаких больше строительных работ до самой весны – земля промёрзла сантиметров на десять за несколько недель, хотя по ощущениям температура не была очень уж низкой, и озеро, как я и ожидал, покрылось лишь тонким, очень ненадёжным слоем льда. Домик рыбака доказал свою эффективность, выдержав его давление, так что за поставки рыбы можно было не волноваться, хотя в них и не было необходимости, ибо рыбы было навалом. Её даже удалось засолить и поместить на хранение в кухню, где Присцилла пять раз в неделю изготавливала шикарный рыбный суп с семиглавкой. К слову, для жарки она использовала огромную сковороду, которую мы приобрели у лорда торговца Эйзенкурта, спасибо ему за неё огромное.
Наше существование зимой было размеренным и даже скучным.
По утрам мы долго мылись в тазу, массируя друг другу уставшие спины, после чего одевались, передавали таз семье Присциллы, а сами садились за какие-нибудь мелкие работы. Арфа продолжала шить, правда, в основном чинила одежду, ибо всё уже было сшито, мы с Петрой занимались учёбой, благодаря чему уже к концу зимы её словарный запас значительно увеличился. Впрочем, она продолжала говорить о себе в третьем лице, как я понял, эта привычка была неискоренима.
Иногда мы читали книжки расширенным составом – с Евой и Авеном вечера коротать было ещё приятнее, они вносили оживление в сонную атмосферу моего дома. Кажется, им надоело стесняться, и они постепенно открывались нам с новой стороны, как весёлые и даже беззаботные дети, любознательные и живые, хотя те или иные сюжетные повороты в сказках порой возвращали на их лица грустную взрослую задумчивость.
Иногда мы выводили на прогулку наших животных, и тогда Ева с Авеном веселились пуще прежнего, играли в снежки и даже лепили снеговиков. Смотря, как они оживают, даже я испытал какое-то приятное тёплое чувство, но решил его не анализировать, чтобы не спугнуть.
***
Однажды после обеда, когда мы с Копой мыли посуду в озере, так как был наш черёд, состоялся тяжёлый разговор, который всё-таки должен был однажды случиться.
- Молодой лорд. – Сказал он после примерно пятнадцати минут неудобной тишины. – Я понимаю, что у вас есть ко мне вопросы об истории нашей семьи. И я ценю, что вы не начинали этот разговор самостоятельно, благодарю вас от всей души.
- Копа. – Отозвался я. - Если тебе неприятно, не стоит раскрывать мне душу. Я вовсе не настаиваю.
- Понимаю. Но мне хотелось бы не иметь от вас секретов.
- Тогда расскажи, где их мать, Копа.
- Дело в том, что моя жена, у неё было прекрасное имя Сирень, мертва. – Он грустно посмотрел на деревянную миску, которую мыл в проруби в этот момент, а потом поднял глаза на меня. – Это случилось через неделю после убийства Типы. Моя Сирень была уверена, что матуи опоили каким-то туманящим отваром, она даже видела, как та регулярно пила странную жидкость, называя её лекарством, хотя кто ей его выписал, мы не знали. Но когда указ о преследовании матуи вступил в силу, слова моей жены стали неприемлемы для властей, а молчать она не умела. Её забрали королевские стражники и сопроводили в тюрьму в городе Пиро, не знаю, слышали ли вы когда-нибудь о таком.
- Слышал. Город лоз?
- Да, город лоз. Там делают чудесное вино, но там же находится Пиросоль, древняя каменная тюрьма. Мы навещали Сирень несколько раз, она выглядела здоровой и бодрой, намеревалась писать письма в какие-то инстанции, чтобы помочь матуи. А потом…
Он замолчал, отложил миску в снег и взял следующую.
- А потом нам сообщили, что она покончила с собой в камере. Мой юный лорд, я ни на секунду не поверю в то, что это возможно. Наша Сирень так любила Еву и Авена, она бы ни за что не совершила подобного.
- Я верю тебе, Копа. Судя по тому, что мне рассказал Эйзенкурт, можно предположить, что твоя жена попала меж двух огней. Оказалась вовлечена в какие-то разборки между наследниками.
- Я тоже, тоже так подумал, мой лорд! – Копа аж прослезился, кажется, он хотел поблагодарить меня за мою веру, но я жестом остановил его поток славословий.
- Послушай, Копа. Вам очень повезло, что вы смогли спастись, и мне жаль, что место вашего спасения, остров Жым, не может предложить вам лучших условий для жизни. Ты не должен слишком сильно благодарить меня, ведь вы оказались здесь не благодаря мне.
- Но вы могли нас и не принять. Я – бывший младший дворецкий, моя мать, хоть и была старшей среди слуг, давно уже слишком стара, мы не можем принести много пользы молодому лорду. Можем только помогать в мелочах. Вы помогли нам построить дом, да что там, вы лично этим занимались, я не могу не ценить этого. Мы не можем.
- Копа, я делал это не из благородных побуждений. Я просто увидел задачу, требующую решения, и решил её. Это своего рода моё жизненное кредо, видеть проблему и устранять, не более. Да, я воспринимаю вас, как своих подданных, и поэтому ваши проблемы становятся моими, но в этом отношении нет ничего личного или эмоционального.
- Ох, юный лорд. Вы слишком много думаете о таких вещах. У моих детей и у моей матери есть крыша над головой, есть еда, у Евы и Авена, в конце концов, есть возможность слушать сказки на ночь и ухаживать за животными. Там, где мы жили до этого, нас могла ждать смерть, а детей – приют. Вы думаете, мне не всё равно, сколь благородными были ваши помыслы? Простите за дерзость. – Он чинно поклонился.
- Я понял тебя, Копа. То есть, если мои действия во благо, вам всё равно, какие у меня были мотивы?
- Абсолютно, мой лорд. Даже если вы не считаете, что проявили доброту, у нас появилось будущее, и за это мы все вам благодарны по гроб жизни.
Так и закончился этот разговор. Он, однако, повлиял на меня не лучшим образом.
Я начал лучше понимать слова, сказанные Эйзенкуртом: в столицах и родовых имениях моих родственников по обеим линиям началось брожение, можно было ожидать заговоров, интриг, и рано или поздно меня тоже могут в них втянуть, особенно если нам удастся превратить остров Жым в заметную силу. Конечно, пока мы сидим в своих убогих срубах, мы вряд ли представляем какой-то интерес для правящих элит, но ведь и я останавливаться на достигнутом не собирался. Это даже если забыть о том, что я не просто нарушил законы соседних королевств тем, что завёл себе любовницу матуи, но и укрывал опальных слуг, которые, даже если сами того не осознавали, могли стать невольными свидетелями брато-, а точнее сестроубийства.
Ситуация становилась напряжённой.
Чтобы не думать о таких вещах, я установил посреди нашей гостиной гончарный круг и принялся изучать непростое ремесло обращения с глиной, благо, делать нам всё равно было нечего большую часть дня. Добывать ресурсы стало очень сложно, поэтому, пару раз съездив вместе с Быком на берег и набрав задубевшей глины, я прекратил эти попытки, удовольствовавшись тем скромным количеством серой, похожей на грязь субстанции, которую смог выковырять стальной лопатой.
Первые мои поделки мало того, что имели вид жалкий и убогий, так ещё и обладали большим количеством дефектов, из-за чего чашки выходили худыми, а тарелки опасно острыми. Мои непослушные пальцы ничего не чувствовали, и результат работы превращался в мусор, который я поспешно выкидывал, чтобы никто не увидел.
Когда мне удалось создать первую простую чашку для питья, которая не пропускала воду, я радовался, как младенец материнской груди. Радость эта, однако, была недолгой, ибо, не умея обжигать глину, я перегрел её, и чашка попросту треснула в нашем домашнем очаге.
Лишь к середине зимы у меня начало хоть что-то получаться: в результате, мы заменили всю деревянную посуду на глиняную, которая не отличалась красотой, но по крайней мере не так боялась кипятка и перепадов температуры. К концу зимы я уже мог отзываться о себе, как об уверенном ученике, так что была надежда на то, что однажды мы будем пользоваться красивой и надёжной утварью. Впрочем, пока что эти мечты так и оставались мечтами.
***
Что ещё рассказать тебе, мой дорогой читатель, о нашей первой зиме на Жыме?
Не имея большого количества дел, мы в основном предавались праздности, и уже скучающая Арфа всё чаще начинала выдумывать себе какие-то совершенно бессмысленные занятия вроде изучения окрестных лесов (это в буран-то!), совместной с Петрой рыбной ловли, во время которой они просто болтали, сидя обнявшись в холодном домике рыбака, или, скажем, обсуждения с Присциллой одежды, которая подошла бы по статусу молодому лорду острова Жым.
Идея, которая уже давно терзала душу Арфы, никак не могла быть осуществлена, потому что у нас просто не было материалов, но потом произошло событие, которое вошло в историю острова под названием «нападение медведя-шатуна».
Собственно, в названии сказано всё, разве что нападением это событие назвать можно только ради красного словца. Напомню тебе, мой друг, что мы до сих пор выставляли на ночь капканы на звериных тропах вокруг нашего поселения, эти два стальных монстра охраняли скорее наше спокойствие, потому что за почти полгода нашего тут нахождения они ни разу не пригодились.
Но однажды ночью мы услышали страшный рёв со стороны леса. Похватав вещи, мы с Петрой и Арфой ринулись туда, вооружённые копьём и кинжалом, и на месте увидели пугающую картину: прямо перед нами на окровавленном снегу лежал, страдая, почти трёхметровый медведь. Его чудовищные клыки вгрызались в наст, а в капкане была зажата оторванная задняя лапа. Как я и говорил, это механическое чудище спокойно могло перебить конечность медведя, страшно подумать, что могло бы произойти, если бы в него наступил человек.
Медведя, конечно, пришлось добить, как бы ни было за него обидно. В отличие от своей родни я никогда не интересовался охотой, истинно дворянским развлечением, поэтому убийства пусть даже таких грозных животных меня совершенно не радовали. Впрочем, поблагодарив нашего хищного оппонента, который просто неудачно проснулся посреди зимы, мы приняли его последние дары – мясо, шкуру, крепкие кости, из которых можно было сделать украшения, всё это пошло в дело.
Мы даже церемониально поклонились грозе лесов перед тем, как начать его разделывать. Повторюсь, я не слишком люблю охоту и всё, что с ней связано, так что описывать тебе подробно разделку туши не стану.
Но зато у Арфы, кажется, появился тот самый нужный ей материал.
Она принялась за работу, и за неделю сшила из шкуры совершенно прекрасный меховой жилет. Остальные части меха пошли на утепление обуви и одежды островитян, и её, к нашему удивлению, хватило на всех и даже немножко осталось.
В результате, я теперь щеголял по поселению в меховом жилете и с мечом на поясе, который я бы не стал носить с собой ни при каких обстоятельствах, если бы Арфа с Петрой не требовали от меня, чтобы я выглядел как настоящий лорд. Я исполнял их прихоть скорее от скуки, ибо они получили огромное количество причин подтрунивать надо мной («лорд-медведь», «дикий лорд», «ненасытное животное», но это в особых случаях), и это им доставляло удовольствие, а мне ничего не стоило.
Странно, но именно зима принесла мне если не счастье, то по крайней мере спокойствие. Остров Жым укрыло снегом так красиво, что мне захотелось рисовать пейзажи, мои подданные были довольны, их сытость и теплота их домов вселяли в меня веру в будущее, а ночи в обнимку с моими подругами давали ощущение уюта и умиротворения.
Но всё же мне не хватало одного завершающего штриха, чтобы признать эту пастораль шедевром. И штрих этот был нанесён в канун того, что мы назвали Праздником смены года – по традиции некоторых южных народов мы решили отпраздновать его не в первый день весны, как здесь принято, а прямо посередине зимы, просто чтобы повеселиться и повеселить детей.
[ В следующей главе: праздник смены года, большой сюрприз для островитян и немножко слов про любовь. ]
PS. Дорогой читатель, на следующей неделе произойдёт "парад спешалов" - сразу три специальные главы, одна из которых опишет важное событие, произошедшее на празднике смены года. Глава номер 10, заключительная, будет размещена в первых числах января.
每周推薦票狀態
-- 推薦票
榜單 
-- 推薦票