章 14: Усталые

Кроме дракона, никто больше не смог бы уснуть в этой лаборатории.

Уборка заняла намного больше времени, чем они думали.

Теперь в помещении даже приятно пахло, но, несмотря на усталость, они не сводили глаз с человека, которого вытащили из кокона, ни на секунду.

Но поскольку усталость была слишком сильной, они уступили сну и проснулись лишь спустя несколько часов из-за шума неподалёку.

Они не могли поверить своим глазам, когда увидели человека, загнанного в угол, который пытался защититься любой ценой от дракона, который, казалось, хотел снова проглотить его.

На этот раз, возможно, даже разжевать немного.

Ковальски был первым, кто отреагировал, подойдя к дракону с ножом в руке, угрожая проткнуть его, если он не оставит свою жертву.

Дракон совсем не чувствовал себя испуганным, но, казалось, избегал прямого столкновения с Ковальски.

Гарено не замедлил действовать, и прежде чем кто-то успел что-то сказать, он уже оказался на спине дракона с двумя специальными перчатками на руках, готовый к удару.

Но Тиллайла оказалась быстрее Гарено. Прежде чем он смог нанести удар дракону, она обездвижила его, заломив руки назад и сразу же сбросив его с дракона.

Падение не нанесло ему серьёзных травм, но того же нельзя было сказать о Тиллайле, которая почти не могла двигаться.

Внимание дракона переключилось, и теперь он устремился на Гарено, чтобы защитить Тиллайлу.

Ситуация накалилась, и Гарено, ещё не поднявшись полностью, уже готовился нанести удар по морде дракона, который всё ещё, казалось, не полностью восстановился.

Ковальски уже не знал, что делать — атаковать дракона, нападать на Гарено или просто ничего не делать.

И именно в этот момент он вспомнил, что его нож ничего не сделает с неуязвимой кожей этого существа.

Но, так или иначе, он был здесь, чтобы показать, что ему не всё равно.

— Брось это оружие, Ковальски, ты не выглядишь уверенным в своих намерениях.

— Тогда брось эти перчатки, Гарено, потому что ты хочешь навредить дракону, а дракон просто хочет защитить Тиллайлу. Ты ранишь дракона, причинишь боль Тиллайле, и, вероятно, в этом процессе ты ещё и меня заденешь. А это явно не лучшая идея. Так что давайте все опустим оружие.

— Ты не видел, как она напала на меня, Ковальски? — возмутился Гарено.

— Ты напала на Гарено? Почему ты это сделала, Тиллайла? — спросил Ковальски, сбитый с толку.

— Я просто хотела помешать ему ранить дракона, — ответила девушка, и её поддержал старый солдат.

— Видишь, Ковальски? Ты всё ещё думаешь, что я могу доверять женщине?

— Ох, Гарено! Хватит драматизировать. Давайте прекратим этот цирк. Я голоден и хочу что-нибудь съесть, а не драться.

— Ковальски, не могу поверить, что ты попросил меня снять перчатки и не помог подняться. Как ты думаешь, как я смог бы ударить дракона по лицу, стоя на коленях?

— Не знаю, может, если бы ты вежливо попросил, он бы наклонился, чтобы ты мог хорошенько врезать ему в морду. Но хорошо, что вы помирились. Я чувствую себя намного лучше. К тому же, я умираю с голоду, и хочу знать, долго ли ещё ждать завтрак.

Гарено уже кипел от злости из-за дурацких шуток Ковальски.

Вдруг все, включая дракона, были удивлены голосом мужчины, которого вытащили из дракона.

Все хотели задать ему какой-нибудь вопрос, что ещё больше сбило его с толку, пока многочисленные рычания и рёв драконов, оставшихся снаружи лаборатории, не вернули всех к реальности.

Это было не интервью со специальными гостями и всем таким.

Это был просто перерыв, чтобы подготовиться к предстоящей битве.

И если они хотели выжить, им нужно было сплотиться и осознать, что, хотят они того или нет, они были на войне.

— Кто вы, сэр? Откуда вы? И самое главное, как вы попали внутрь этого дракона? — спросил Ковальски, выбравшись вперёд среди остальных.

— Думаю, самый важный вопрос — почему вы оказались внутри дракона? — добавил Гарено, и Ковальски согласно кивнул.

Тиллайла тоже хотела задать вопрос, но мужчина, казалось, чувствовал себя довольно непринуждённо и вежливо её перебил.

— Я думаю, у нас не так много времени на разговоры, и прошу прощения за то, что перебиваю вас, мисс, но я расскажу всё, что вы хотите знать, и всё, что я сам знаю, за завтраком.

Старик Камински

«Меня зовут Отон Камински, я родом из старого поселка под названием Тупавински. Когда я встретил свою невесту, я влюбился в неё настолько сильно, что хотел быть только с ней. Мы поженились и переехали в лес, насколько могли, устроившись там самым красивым образом. Я всегда любил дикую природу, и моя жена тоже, поэтому мы решили жить как можно дальше от всех. Мы выбрали лес и все, что он предлагал.

Почти через год совместной жизни что-то случилось в одну ночь, и это навсегда изменило наши жизни. Вдалеке мы увидели падающую звезду и почувствовали её удар о землю. Мы едва не погибли.

К сожалению, моей жене не повезло так, как мне, и, поскольку мы жили вдали от всех, её некому было спасти вовремя. Хижина, которую мы построили вместе, была достаточно крепкой, чтобы выдержать бурю или даже землетрясение. Но ничто не могло устоять перед разрушительной силой этого события, и поэтому мы оказались погребены под обломками хижины на несколько часов или, возможно, дней, не зная о состоянии друг друга.

Когда я наконец выбрался из-под обломков, то оказался в странном месте, полном проводов и странных приборов, подключенных ко мне. Когда я спросил о своей жене, мне сказали, что в хижине не было никого, кроме меня. Я был один, когда меня спасли, и чуть не умер.

Затем они начали проводить надо мной тесты, почти переворачивая меня наизнанку, и с того момента я перестал принадлежать самому себе. Каждый раз, когда я открывал глаза и спрашивал: «Какой сегодня день?», ответом всегда был год спустя после моего последнего вопроса.

Гарено молчал, но, если внимательно присмотреться к его глазам, можно было увидеть, что он плачет. Тиллайла не моргала, записывая что-то в старый блокнот, найденный прямо здесь.

«Когда произошло это событие, о котором вы упомянули?» — спросил Ковальский, всегда внимательный к деталям.

«30 июня 1908 года», — спокойно ответил Камински, и у всех глаза полезли на лоб.

«А вы знаете, какой сегодня день?» — спросил Гарено.

«Нет, сынок, я не знаю точной даты, но знаю, что сейчас 2037 год».

«Пожалуйста, господин Камински, не могли бы вы сказать, в каком году вы родились?» — спросила Тиллайла.

«Конечно, моя дорогая. Я родился в 1888 году».

Все снова широко раскрыли глаза.

«Если вы действительно говорите правду, знаете, что это значит?» — спросил Ковальский, делая подсчёты.

«Да, сынок. Это значит, что в следующем году мне исполнится 150 лет, если, конечно, доживу».

«Это вас не удивляет?» — спросил Гарено, поражённый его спокойствием.

«Нет, молодой человек. Я думаю, что после всего, через что я прошел, мало что может меня удивить. На вашем месте вы бы думали так же».

После небольшой паузы Камински снова отхлебнул немного кофе и съел что-то похожее на печенье, такое же жесткое, как и старое. Но он не жаловался, только улыбался, готовясь к следующему вопросу.

«Вопрос, который всех здесь интересует: как вы оказались внутри дракона?» — спросила Тиллайла, довольная, что стала первой, кто задал этот вопрос.

«Знаешь, моя дорогая, на этот счёт я не знаю».

«Как это?» — спросили все одновременно.

«Правда, я не знаю, как оказался внутри дракона. Но я знаю, что они провели надо мной множество тестов. И я даже удивлен, что они не засунули дракона внутрь меня».

Эта фраза звучала странно, и вдруг все почувствовали, как холодок пробежал по их спинам. В конце концов, это было странно, но, учитывая увиденные факты, возможно. Почувствовав напряжение, господин Камински попытался разрядить обстановку.

«Спокойно, ребята, это была просто шутка. Ведь кто будет вставлять дракона в человека? И зачем?»

«Вот именно об этом я думаю, господин Камински. Какие мотивы могут быть у безумного, но достаточно умного человека, чтобы сделать с вами то, что они сделали? Почему хранить вас внутри дракона?» — спросил Ковальский.

«Не уверен, сынок, но, возможно, у меня есть ответ», — спокойно сказал Камински, сделав еще глоток кофе.

«Возможно, дело в моей крови».

«В вашей крови? А что такого особенного в вашей крови?» — спросили все.

«Возможно, вы слышали о золотой крови».

«Золотая кровь — это редкий тип крови с нулевым резус-фактором, верно?» — вмешалась Тиллайла.

«Нулевой резус? Поясни это лучше, Тиллайла», — потребовал Ковальский.

«Нулевой, то есть в эритроцитах отсутствует какой-либо антиген резус. У людей с нулевым резусом, кроме отсутствия антигена RhD, также отсутствуют другие антигены системы резус. Из-за этого их эритроциты хрупкие, что вызывает легкую, но хроническую анемию».

«И, возможно, делает их более уязвимыми к странным экспериментам, как этот, когда мы увидели, как человек вышел из дракона», — заключил Гарено под внимательным взглядом Ковальского.

«А откуда он мог это знать?» — спросила Тиллайла.

«Просто, девушка. Потому что он сам — результат эксперимента. Возможно, единственная разница в том, что его не вытащили из дракона, а из гигантской пробирки», — ответил Камински.