Bab 20: Пикник на вершине холма
Тот день начался с нескольких незначительных событий, которые в итоге запустили цепь событий уже куда более значимых. Кто мог ожидать, что так случится? Да даже Древним предкам такое не пришло бы в головы, потому что день, начавшийся со свидания на троих, окончился прикосновением к тайнам вселенной.
Ещё на борту баржи три дня тому назад мы с Арфой и Петрой договорились, что обязательно проведём какой-нибудь день, желательно в обозримом будущем, только втроём.
В отличие от нормальных парочек (троечек?) наши отношения как-то очень быстро перескочили к свадьбе, из-за чего мы практически не уделили внимания романтике, в которой ни я, высокородный книжный червь, ни служанка Арфа, ни опять же служанка Петра, прожившая большую часть жизни в окружении женщин, ничего не понимали.
Через несколько дней после триумфального возвращения из путешествия выкристаллизовалась идея пикника на вершине нашего единственного на весь остров холма. Мы всё равно хотели его исследовать, так почему бы не сделать это сообща, так сказать, старой командой? Такова была версия для всех.
Я заказал у Присциллы вкусных блюд для этого нашего импровизированного пикника на свежем воздухе, сделал из остатков тростника кривую корзинку, раздал указания островитянам, а на следующее утро постарался улизнуть с ланчем и жёнами так, чтобы никто за нами не увязался. Увы, прямо на выходе из дома мы сразу же наткнулись на Гарадка, который сидел в задумчивости на крыльце и очень обрадовался, увидев нас.
Я было испугался, что он захочет пойти с нами, ведь изучение чего-либо всегда доставляло удовольствие любознательному пареньку, но он удивил меня совсем иным вопросом:
- Уважаемый лорд. - Сказал он. - Я бы хотел согласовать с вами одно исследование.
- Какое? - Признаться, меня удивил этот его преувеличенно серьезный тон.
- Я бы хотел осмотреть наших овнов. Мне нужно разрешение на их изучение. Меня интересует их шерсть, половой состав, возможность дойки самок и объём молока, в общем, вещи крайне важные для нашей колонии.
Я выдохнул с плохо скрываемым облегчением и, конечно, сразу же всё согласовал.
- Кстати. - Сказал вдруг Гарадок. - У меня есть одно предположение, не могли бы вы, уважаемый лорд, помочь мне его проверить?
- Сейчас? - Спросил я.
- Не волнуйтесь, это минутное дело. Я просто очень давно интересуюсь этим артефактом Древних, что вы купили вместе со мной. - Он произнёс это так легко, словно для него факт его продажи как вещи был незначительнее самого незначительного. - Не могли бы вы захватить его с собой на холм и установить куда-нибудь, где нет тени? Отсюда хорошо видно вон ту лысую часть, она была бы идеальным местом для этого стёклышка.
- Хорошо, но не мог бы ты пояснить свою просьбу? - Краем глаза я видел, как нетерпеливо переминаются с ноги на ногу Арфа с Петрой.
- Я долго разглядывал подставку, и пришёл к некоторым выводам, точнее, отсутствию выводов, что в каком-то смысле тоже есть вывод. Во-первых, мне кажется, что материал, из которого изготовлена подставка, вообще не знаком нашим современникам, я даже представить себе не могу, что это такое. А во-вторых, его глубокий чёрный цвет просто поражает, это идеально чёрный предмет.
- Ага, и ты думаешь, что его окрас нужен, чтобы лучше нагреваться на солнце?
- Нет, вряд ли ему нужен именно нагрев, но ловить солнечные лучи он явно способен. Восхищаюсь вашим умом, уважаемый лорд.
- Что ж, Гарадок, должен признать, что идея интересная. Хорошо, беру артефакт с собой, поставлю на лысом холме. - Я улыбнулся.
- Хорошего вам пикника, уважаемый лорд, уважаемые жёны лорда. - Гарадок с понимающей улыбкой чинно поклонился, а потом легко спрыгнул с крыльца и умчался к стойлам, где его уже дожидались прочие дети.
Несмотря на весь его мощный интеллект и роль учителя, с которой он, кстати, отлично справлялся, Гарадок оставался ребёнком, и с другими детьми за пределами школы тире столовой ладил отлично.
- Петра считает, что Гарадок очень хороший мальчик. - Поделилась со мной Петра.
- Да, замечательный малец. - Подтвердила Арфа. - Умненький, интеллигентный, просто золото. Какими же ублюдками были его родители, что пропили его без зазрения совести.
- Наш мир полон ублюдков. - Глубокомысленно заметил я. - Боюсь, чем больше будет население нашего острова, тем выше шансы, что такие индивиды проникнут и к нам.
- Петра разберётся с ними. - Уверенно погрозила рукой Петра, для усиления эффекта выпустив на секунду когти.
- Я помогу. - Рассмеялась Арфа.
- Да и я без дела стоять не буду. Но не за всем можно уследить. - Я действительно чуть было не задумался на эту тему, но потом прогнал тёмные мысли из головы, ведь мне предстояло свидание, чего тратить нервы на то, что ещё даже не случилось?
Мы вышли из поселения на юг, решив подняться на холм с той стороны, которую мы ещё даже ни разу не видели. Вокруг был наш старый знакомый лес, никаких особых отличий от западной части острова не наблюдалось, зато в воздухе во всю резвилась весна.
Что вообще такое весна, когда ты молод, мой дорогой читатель?
Когда заканчиваются сушёные грибы и замороженные ягоды в подвалах — это весна?
Когда вкус воды в озере вдруг меняется, и от него трепетом заходится сердце — это весна?
А может быть, весна — это тёплое солнце на коже, которое вызывает на щеках Арфы нечто похожее на веснушки, а Петру заставляет постоянно щуриться?
В преддверии лета сильно пахли первые цветы, белые с розовой каймой, они покрывали поляны и лесные залысины волнующимся под дуновениями ветерка ковром. Будь у меня с собой ботанический атлас, я бы мог узнать, что называются они розовый статис, произрастают в центральной части северных королевств и зацветают, когда полностью сходит снег, а значит сейчас они были на излёте своего цветения и щедро одаривали нас поздними, перебродившими уже запахами.
Но атласа не было, потому что, когда я заявил в поселении о том, что мы идём на разведку, я откровенно соврал, что, впрочем, наверняка поняли все, особенно мудрая Присцилла.
Мне просто хотелось побыть наедине с двумя красавицами, которые тоже по весне преобразились.
Петра пошила себе, не без помощи Арфы, игривую набедренную повязку, похожую не то на юбку, не то на шарф, под ней она скрывала тонкие кружевные трусики из того самого запретного сундучка, а её объёмную грудь прикрывал теперь топик из зимнего белого меха саблезубого кролика. Её движения потеряли ту скованность, что помогала ей не замёрзнуть зимой, она размахивала руками, делала широкие, не свойственные матуи шаги, а периодически вообще шла спиной вперёд, заглядывая мне в глаза со сладкой улыбкой на лице.
Арфа не отставала, она заметно повеселела, а её голос, обычно довольно высокий, вдруг стал каким-то хрипловатым, грудным, говорят, что именно в этой смене тембра можно безошибочно узнать влюблённость. Она сняла свои походные сапожки и теперь чаще ходила босиком, подвернув брюки, рубашку же она повадилась завязывать на талии узлом, открывая, прежде всего для моего взора, живот и спину. На пояснице у неё красовалось несколько чешуек, которые она изо всех сил старалась не выдирать.
Как я уже говорил, на лице у Арфы проступила какая-то пигментация, похожая внешне на веснушки, а губы почему-то стали толще, словно слегка припухли. В волосах появилось больше откровенно зелёных прядей.
Болотница и матуи, которые и раньше были прекрасны, теперь словно излучали уверенность, а потому казались ещё краше и желаннее.
Наблюдая за ними, я не сразу заметил, что восточный склон холма был более пологим, чем наш западный, а потому располагал к тому, чтобы исследователи в нашем лице забирались наверх именно по нему. Можно сказать, что наши надежды на удобный путь наверх оправдались, хотя даже пологий склон никак не помогал продираться сквозь остролистные кусты и буреломы, оставленные на память острову прошлогодней Бурей.
И всё же, идти втроём тут было достаточно легко. Поддерживая друг друга и помогая друг другу, мы быстро миновали сложный участок и выбрались на самую вершину, где в вечном покое застыли огромные мощные сосны, сломать которые не смог даже ураганный ветер. По пути нам не попалось практически ничего ценного, разве что сами эти хвойные гиганты по очевидным причинам казались привлекательными для добычи – из их первосортной древесины можно было бы сделать идеальные брёвна для строительства и корабельного дела. Однако срубать такую красоту лично мне не хотелось, так что я решил про себя, что оставлю их в качестве неприкосновенного запаса, и только если прижмёт – пущу в ход.
Добравшись до вершины, мы расстелили походное одеяло, заботливо выстиранное и просушенное Арфой, поставили корзинку с едой на него, после чего я занялся установкой артефакта Древних. Больше всего это напоминало возведение миниатюрного храма: я притащил достаточно плоский булыжник, поставил его на краю утёса и поместил зеркало, или что это вообще было, сверху. Ни одна тень от ближайших деревьев не добралась бы до этой точки, так что вещица теперь была на солнце весь день, и, если Гарадок прав, должна была напитаться лучами до отвала.
- Давно мы так не проводили время, только втроём, правда? – Арфа намазала паштет из птичьей печени (наше новое гастрономическое изобретение) на колечко семиглавки и передала Петре, а сама взяла следующее. – Мне нравится наш остров и его народ, но я с удовольствием вспоминаю времена, когда нас было только трое.
- Петра тоже соскучилась по этому. – Шепнула матуи и запихнула в рот получившийся бутерброд. – Петра очень довольна.
Я сидел, подогнув под себя ноги, и не без удовольствия ловил кожей солнечные лучи. Поздняя весна в этом регионе была совершенно волшебной, буйство запахов, птичий щебет, откуда-то снизу раздавались звуки стройки – это островитяне возводили новые дома. Мне даже стало немного совестно, но, в конце концов, я – лорд этого острова, и рано или поздно я полностью отдам физический труд на откуп своим подчинённым. В целом, я никогда не был особо силён, так что логично, чтобы работали с деревом и камнем те, кто способнее меня.
Арфа намазала очередной бутерброд и на коленях подползла ко мне, но вместо того, чтобы отдать его мне, поднесла его к моему рту. Я укусил колечко семиглавки за бок и одобрительно хмыкнул: блюдо было выше всяких похвал. Не понимаю, как Присцилла смогла, не имея сливочного масла, сделать такой нежный и жирный паштет. К слову, сливочное масло мы теперь сможем получить, если, конечно, в стаде овнов достаточно самок.
- Посмотри-ка, Петра. Наш дорогой муж снова думает о Жыме, а не о нас. – Хмыкнула Арфа. Я склонил голову в извинениях.
- Любимый муж заботится обо всех. – Отозвалась Петра, и даже её улыбка не смогла скрыть лёгкого раздражения.
- Простите меня. – Извинился я ещё раз. – Обещаю, что с этого момента я буду думать только о вас.
- Хорошо. – Рассмеялась Арфа. – Хотя бы несколько часов, мой лорд, потерпите своих жён несколько часов.
- Ты не права, Арфа. – Сказал я. – Я не терплю вас, я наслаждаюсь вами.
Петра подползла ко мне, как и Арфа минуту назад, и положила руку мне на щеку. Потом она смахнула пару прядей с моего лба и улыбнулась.
Мы доели принесённые продукты уже сидя в обнимку. Арфа, освободив руки, игралась с пуговицами моей рубашки, а Петра вся извертелась, пытаясь найти удобное положение, она и правда была похожа на кошку, и даже хвостик её, кстати, выглядящий теперь так, что и не скажешь, что он был переломан в нескольких местах, периодически пролетал у меня прямо перед глазами.
Наконец она поняла, что самым удобным будет просто лечь на спину, так что она пристроила свою голову мне на колени. Я наклонился и поцеловал её, и Петра, та самая сумасбродная и смелая Петра вдруг смутилась, словно мы не были мужем и женой. Кажется, я начал понимать, что означает слово романтика, потому что поцелуй этот действительно был необычным. Это был поцелуй на свидании, словно на пикнике в столичном парке.
- Вы чувствуете это, милорд? – Спросила Арфа. – Магию романтики?
- Арфа. – Сказал я. – Может, мы перейдём просто на имена? Я ведь твой муж, а ты продолжаешь звать меня милордом.
- Ни в коем случае. – Рассмеялась она. – Это непозволительно! А даже если бы мы так и сделали, то мне было бы неприятно. Я обожаю звучание этого слова. Милорд, мой лорд, мой любимый лорд – это так возбуждает.
- Я узнаю тебя с новой стороны.
- Петра тоже удивлена. – Девушка-кошка покраснела.
- А вот не удивляйтесь. – Арфа сунула в рот какую-то травку и задумалась. – Скажи, Петра, почему ты влюбилась в милорда?
- Эй! Как Арфа может задавать такие вопросы? – Вскрикнула Петра. – Петра смущается.
- Да ладно тебе. – Арфа наклонилась и травинкой пощекотала Петре носик. – Мы спали вместе столько раз, что я уже сбилась со счёта, так чего ты стесняешься?
- Кровать – это одно. Но чувства Петры – совсем другое.
- А ведь и правда. – Задумалась Арфа. – Мы никогда не говорили о чувствах. Я знаю каждый сантиметр твоего тела, Петра, но совсем не понимаю, что творится в твоей голове.
- Петра… Петра попробует объяснить. – Отозвалась матуи.
Я лениво следил за их диалогом. Не то что бы мне не было интересно, я тоже никогда не понимал, что творится в голове у Петры и почему она так резко прониклась ко мне тёплыми чувствами полгода назад, но спрашивать у неё напрямую я бы не стал, да и не уверен я был, что она сможет это описать. Как мне казалось, она скорее начнёт злиться, разнервничается и в итоге ничего не прояснит.
Ну, на этот раз она меня удивила.
- Матуи любят в основном силу. – Сказала она. – Лорд Айн силён. Петра не говорит о физической силе, любимый Айн силён как настоящий правитель. Он ничего не боится, он готов действовать даже когда ему угрожает опасность. Но это не всё. Петра любит холодность мужа. Петра любит то, как даже в трудной ситуации муж не ожесточается. Когда он думает о серьёзных вещах, когда он холоден как лёд, его прикосновения всё такие же нежные. Петра любит то, как Айн выбирает слова, чтобы не обидеть Петру. Петра любит его взгляд. Айн смотрит на Петру, как на сокровище, у Петры перехватывает дыхание от этого.
- А ведь правда. – Задумалась Арфа. – Милорд, вы удивительно нежны с нами.
- Мне кажется, вы преувеличиваете. – Отозвался я.
- Сердце девушки не умеет преувеличивать. – Отбила мой выпад Арфа. – Мы чувствуем то, что вы даже не замечаете. Когда вы смотрите на нас, ваш холодный взгляд теплеет.
- Ты права, я этого не понимаю. – Настала моя очередь глубоко задуматься. – Я давно уже заметил, что мои чувства очень приглушённые по сравнению с чувствами окружающих. Недавно я наблюдал за детьми, за тем, как они себя ведут – такого шквала эмоций я никогда не ощущал внутри себя.
- Я уже говорила вам. – Отозвалась Арфа, приблизившись к моему уху. – Все сильные люди немного психопаты. Но вы – психопат, который становится нежным и ласковым рядом с нами. За это мы вас любим.
- Петра очень завидует Арфе. – Сказала вдруг Петра. – Арфа знала Айна маленьким. Каким он был?
- О, это был милейший ребёнок. Впрочем, как только он засел за книги, он стал собранным, ответственным и уже тогда – холодным.
- Звучит жестоко. – Рассмеялся я.
- Это правда. Вы были холодны и собраны, мой любимый лорд. Именно тогда впервые я признала в вас мужчину. И мне захотелось растопить этот лёд.
- Тебе удалось.
- Да, удалось. И мне, и Петре. Наверное, в этом и есть вся суть. Мы любим вас, милорд, за то, что когда мы вместе, ваша ледяная корка трескается. Вы никогда не замечали, как вы дотрагиваетесь до нас? Осторожно, словно не хотите повредить. И это при том, что и я, и Петра намного сильнее вас.
- Арфа, не говори таких вещей о нашем муже! – Запротестовала Петра.
- Петра, перестань. Мы обе – мутантки, как называют нас учёные мужи, мы сильнее людей. Именно поэтому, когда муж обращается с нами так нежно, мы смущаемся, краснеем, и внизу живота разливается тепло. Разве ты не согласна?
- Петра согласна. – Петра прикрыла глаза, её лицо было совершенно красным.
Я не удержался и поцеловал сначала Арфу, потом Петру. На знаю, почему, но в груди у меня вдруг словно загорелся костёр, мне стало по-настоящему тепло.
- Милорд. – Вдруг излишне вежливо сказала Арфа. – Может и вы расскажете о своих чувствах? Понимаю, это будет сложно для вас, но иногда выражать эмоции полезно, даже для правителя.
- А если я разочарую тебя? – Поинтересовался я.
- Что ж, я приму это. Мы уже женаты, с этим ничего не поделать. – Отозвалась болотница.
- Хорошо. Я думаю, что мне хочется вас защищать. Не так, как других, их, конечно, тоже, но там я чувствую себя ответственным за население правителем, это мой долг и мои интересы. Когда я смотрю на вас, мне хочется защитить вас от всего на свете безо всякой причины. Просто я не хочу, чтобы ваши улыбки померкли, и чтобы тепло ваших рук и ваших тел иссякло раньше, чем моё.
- Какая странная формулировка. – Рассмеялась Арфа.
- Петра, кажется, понимает. Петра тоже хочет защитить это тепло, которым делится с ней и Арфой любимый муж. Петра готова пожертвовать всем, чтобы оно не исчезло.
- И Арфа тоже. – Сказала моя бывшая служанка. – Я тоже готова пожертвовать всем ради вас, милорд.
Арфа встала, обошла меня и опустилась на землю за моей спиной. Она обхватила меня руками и зарылась носом в волосы на моём затылке, что-то шепча о том, что мне нужно постричься и, кстати, побриться, потому что за зиму я зарос острой щетиной, которая царапает её нежную кожу.
- Мой любимый лорд. – Прошептала она мне в ухо. – Когда мы только втроём, я часто не могу смотреть вам в глаза. Мне постоянно кажется, что вы способны увидеть в моём взгляде всё то, что мне хотелось бы с вами сделать, мне почему-то грезится, что вы способны прочитать мои мысли, и от этого мне становится стыдно.
Её руки заскользили по моей коже, по моему лицу, и я прикрыл глаза, чтобы вслушаться в реакцию своего тела на эти прикосновения.
Петра тоже села на колени прямо передо мной, приблизилась и поцеловала меня. Губы, нос, щёки, пальцы Арфы, она коснулась своими губами всего, до чего могла дотянуться.
- Петра любит Айна. Петра любит Арфу. Петра любит общую спальню и общую кровать, Петра любит наше поселение и наш остров. В тот день, когда Петра поняла, что больше не одинока, она снова полюбила жизнь. Петре хочется не только принимать от неё подарки, но и отдавать. Петра хочет подарить Айну и Арфе себя всю.
- У тебя милейший хвостик. – Рассмеялась вдруг Арфа у меня над ухом. – Я готова его принять.
- Арфе придётся принять всю Петру. Хвостик входит в комплект.
Петра обняла нас обоих и застыла в этом положении. Сейчас она словно старалась каждой клеткой своего тела запомнить эти объятья, а я ощущал, что внутри меня кипит неописуемый горячий коктейль из возбуждения, нежности, благодарности, каких только эмоций, редких, малознакомых, а потому пугающих меня, в нём не было.
Я позволю себе скрыть дальнейшее от тебя, любимый мой читатель, думаю, что ты и сам понимаешь, что всё это – секреты любящих друг друга людей. Скажу лишь, что с того самого дня и на всю жизнь я очень полюбил пикники.
***
Единственный недостаток, обнаруженный нами в таком варианте досуга, заключался в том, что поблизости совсем не было никакой воды, так что смыть с себя пот и следы нашей любви было нечем. В корзинке у нас было несколько деревянных ёмкостей с водой, её хватило лишь на то, чтобы слегка ополоснуться, так что мы договорились принять ванну сразу как вернёмся домой. Ванна – это громко сказано, тазик, в котором мы мылись был так мал, что я не смог бы в нём даже сесть, но мыться в нём с двумя красотками, уж поверь мне, любезный мой читатель, само по себе было преинтереснейшим занятием. Возможно, я как-нибудь расскажу о нём подробнее.
В любом случае, усталые и снова голодные, мы решили сворачиваться. День клонился к вечеру, вдали над верхушками деревьев ужа начали собираться сумерки, ибо солнце почти закатилось за горизонт. Это был тот самый удивительный момент, когда свет и тьма находятся практически в равновесии.
Мы с девчонками поднялись на самую кромку утёса, возвышавшегося над поселением, и смотрели, как разбредаются по домам мои поданные. Уставшие от работы, голодные, но довольные, пока что довольные своей жизнью, они выглядели отсюда трудолюбивыми муравьями, спешащими забраться в муравейник с последними лучами солнца. И я, честное слово, не вижу в этом сравнении ничего оскорбительного.
Возле стойла кучковались детишки, кажется, я даже видел Гарадка, который вернулся из своего исследовательского похода, у кухни сидели на траве старушки племени кролов, островитяне проходили внутрь, чтобы набить животы пюре из семиглавки.
Арфа и Петра обнимали меня с двух сторон и жадно озирали окрестности.
- Скажите, лорд. – Вдруг тихим голосом поинтересовалась Арфа. – Вы хотите иметь детей?
- Если честно, я боюсь отцовства. – Отозвался я. – С ужасом думаю о том, что могу произвести на свет ещё одного безэмоционального Кремлиха. Почему ты спрашиваешь?
- Вы ведь знаете, мой любимый лорд, что ни у Петры, ни у меня, скорее всего, не получится родить от вас ребёнка? Наши народы практически не скрещиваются, вероятность зачать дитя настолько мала, что можно назвать её нулевой.
- Я как-то не задумывался об этом. – Сказал я. – Я прошу у вас прощения. Получается, что я из-за своего эгоизма оставлю вас бездетными?
- Лорд, поверьте, мы для себя всё решили давно. Самое важное для нас – это вы.
- Петра согласна. Петра вообще не очень любит детей, они пугают. В любом случае, любимый муж не должен переживать об этом.
- Я, собственно, это сказала не для того, чтобы вы пожалели нас, милорд. Вы теперь настоящий король, и пусть ваше королевство невелико, его расположение сделает его очень важным для северных королевств. Если начнётся смута, на что намекала Элли, интерес к нам возрастёт. Королю Жыма нужны потомки, вам так не кажется? Кому-то нужно будет передавать трон.
- Какой трон? – Рассмеялся я. – У нас дома разве что три деревянных стульчика с подушками для пятой точки.
- Это не значит, что так будет всегда. – Нежно ответила Арфа. – Я просто хочу, чтобы вы понимали, что рано или поздно придётся подумать о наследнике. Мне кажется, нам придётся увеличивать нашу семью. Что думаешь, Петра?
- Пока любимый муж смотрит на Петру таким тёплым взглядом, Петра не против. Сильный правитель должен иметь много детей. Если Петра не может дать мужу ребёнка, пусть его дадут другие. Главное, чтобы любимый муж продолжал так же смотреть на Петру.
- Что скажете, любимый муж? – Ухмыльнулась Арфа.
- Пока ничего не скажу. Если когда-то появится женщина, которую мне захочется защищать как вас, возможно, наша семья увеличится. Но специально делать что-то в этом направлении я не планирую. Я люблю вас и не вижу смысла стремиться к большему.
- Люди очень плохо скрещиваются с другими видами. С матуи – вероятность почти нулевая. Матуи в принципе плодятся очень плохо, на сто женщин племени детных наберётся с десяток. Фертильность у них ужасная. С болотницами и речным народом вероятность зачатия чуть выше, но это всё равно проценты на уровне погрешности. Лучшая совместимость у людей с горянами. – Не знаю уж, почему Арфу так увлёк этот разговор, но она вывалила на меня всё, что знала о разных видах и возможности их скрещивания. – Если у нас в семье будет горянка, то, возможно, у вас будет очень забавный ребёнок. Низкорослый Кремлих – очень милое зрелище должно получиться, не находите? А хуже всего скрещиваются люди и хмыри…
- Есть ещё сами люди. – Напомнил я.
- Согласна. Пока что из всех кандидаток мне на ум приходит только принцесса Элли.
- Вообще-то, она моя сестра.
- Ну и что? Вы, короли, регулярно вступаете в браки с роднёй. К тому же, вы всего лишь троюродные брат с сестрой.
- Нет, я не о биологии, я скорее о эмоциях. – Отозвался я. – Элли кажется мне хорошим другом и партнёром, но я совершенно не питаю к ней романтических чувств. И она ко мне, кажется, тоже.
- Знаете, любимый мой лорд, люди меняются. Сейчас, может, и не питает, а пройдёт пара лет, начнётся смута и хаос, и тогда…
- Политический брак? – Поинтересовался я.
- Почему бы и нет? – Рассмеялась Арфа.
- Петра была бы рада принять в семью Элли. – Покраснела Петра. – Элли замечательная, Элли была милым ребёнком. Петра любит Элли.
- Ой, ладно, размечтались. – Рассмеялся я. – Пока что наши уровни несравнимы. Элли – принцесса-пиратка с огромным замком и флотом. А мы с вами – изгои на маленьком острове. Так что поговорим об этом, когда станем заметной силой в регионе. Если вообще когда-нибудь станем.
Арфа посмотрела на меня как-то странно, словно ей было жаль, что я настолько не понимаю жизни. Возможно, так оно и было.
Когда последний луч солнца отзвучал, мы собрали наши пожитки и собрались возвращаться домой. Арфа с Петрой ещё раз осмотрели место нашего пикника, обе они улыбались самыми искренними улыбками, на их милых щёчках проступил неприличный румянец.
Попрощавшись с чудесным утёсом, мы развернулись и собрались было спускаться вниз, как вдруг над холмом разнёсся странный тонкий писк. Этот неестественный звук был столь громким, что я на секунду испугался за свои барабанные перепонки, не говоря уже об ушах Петры, обладательницы тонкого слуха.
А в следующий момент раздался странный нечеловеческий голос:
- Батареи заполнены. Загрузка операционной системы.
Мы завертели головами, пытаясь определить место, откуда исходил звук. Думаю, ты, дорогой мой читатель, уже понял, что было его источником. Артефакт Древних, о котором я совершенно забыл за время нашего маленького пикника, пришёл в движение. На поверхности прозрачного голубого стекла вдруг стали проявляться узоры, словно кто-то рисовал светом угловатые картины.
- Система загружена. Производится подготовка к аутентификации пользователя.
***
Тем вечером Гарадок вернулся в поселение с подробным докладом. Из десяти овнов аж восемь оказались самками, одна из них была беременна. Мальчишка назвал не родившегося ещё ягнёнка акционным овном, эта шутка понравилась ему самому и прочим детям.
Гарадок смог нацедить почти два литра молока, из которых один стакан он забрал для исследования, а остальное передал Присцилле на кухню, чтобы та могла приготовить творог – отличный вариант расширения нашего островного меню, особенно учитывая то, что у нас не было кофе, так что и молоко как таковое было нам не особо нужно. Впрочем, если его будет много, мы сможем поить им детей, чтобы они лучше росли. Для этого Мяо уже подготовила пару больших глиняных кувшинов, очень красивых, хоть и лишённых каких-либо украшений.
Также маленький хмырь состриг немного шерсти, чтобы изучить её свойства и возможность пошива из неё качественной одежды для островитян. В общем, парень поработал на славу, за что был вознаграждён благодарностью всех жителей Жыма и поглаживанием головы от Арфы и Петры. Кажется, ему всё это очень нравилось.
[ Дорогой читатель. Логи беседы лорда Айна с терминалом сети Древних Эл 561в0.01 вы сможете прочитать в спешале, который выйдет уже на этой неделе! ]
Status Power Mingguan
-- Peringkat
Power 
-- Power
stone