Capítulo 12: Деревня Мицуя
Дождь начался, когда мы уже подходили к воротам Аликида. Первая капля упала прямо мне на нос, и я рефлекторно дёрнула плечами. Ещё секунда — и капли превратились в сплошной поток. Ми нахмурилась, натянула накидку на голову, но это помогло не сильно. Лошадь, которую вёл Ганс, фыркнула, недовольно потряхивая головой, когда капли ударили её по шее.
— Похоже, дождь решил нас проводить, — пробормотала я, чувствуя, как холодная влага начинает пробираться под одежду.
— Ня, этот мир точно против нас, — Ми сморщила нос и плотнее обхватила себя руками. — Давай быстрее выйдем из города, там что-нибудь придумаем.
Мы ускорили шаг, хотя мокрая мостовая под ногами становилась скользкой. Лошадь шла рядом с нами, мерно ступая копытами по камням. Вскоре ворота города, массивные и покрытые временем, выросли перед нами. Стражники, прятавшиеся под навесом, лишь лениво взглянули на нас, прежде чем махнуть рукой, давая знак идти дальше.
Когда мы вышли за пределы города, дождь усилился, превращая дорогу в грязную тропу. Ми остановилась, тяжело дыша, и сняла капюшон, её волосы прилипли ко лбу.
— Мы так промокнем насквозь, ня. Давай найдём, где можно остановиться и переодеться, пока я не стала полностью мокрой кошкой, — сказала она, искоса глядя на меня.
Я кивнула, обводя взглядом окрестности. Неподалёку стоял небольшой амбар или сарай, выглядевший заброшенным, но достаточно целым, чтобы укрыться от дождя.
— Вон там, — указала я. — Может, там получится переодеться.
Мы двинулись к постройке, а дождь усиливался с каждым шагом. Когда мы достигли сарая, я толкнула дверь, которая с громким скрипом приоткрылась. Внутри было темно, но сухо. Старый, затхлый запах ударил в нос, но это было лучше, чем оставаться под дождём.
— Здесь нормально, ня, — сказала Ми, стряхивая с себя капли. Её хвост слегка дёрнулся, разбрызгивая воду.
Я достала тёплую одежду из мешка, который дал нам Ганс. Ми начала снимать с себя платье и мгновенно задрожала от холода, я быстро кинулась выбирать то, что подходило ей. На моё удивление, в мешке лежало нижнее бельё, это небывалая роскошь для нас. Я протянула трусики ми, на что она просто фыркнула:
— Это мне не нужно, — мурлыкнула она, показывая язык.
— Ладно, как знаешь, — ответила я, аккуратно складывая ненужное бельё обратно в мешок. — Но ты не жалуйся потом, если будет неудобно.
Ми лишь хмыкнула в ответ, подошла ко мне и вырвала трусики из моих рук. Её хвост дёрнулся, как будто подтверждая, что она хотела со мной поспорить, но у неё это не получилось.
— Как тебе? — спросила я, наблюдая, как она смотрит на себя.
— Непривычно, ня, — улыбнулась она. — Но я готова играть по твоим правилам, ня, — заметила она, шутливо махнув мне майкой из мешка.
Я не удержалась от улыбки, доставая штаны. Они были простыми, тряпочными. Ми выхватила их у меня, быстро натянув, и оглядела себя, вытянув ноги вперёд.
— Вот, теперь совсем другое дело, — довольно сказала она, подмигнув. — Ещё бы плащик сверху и я снова буду в центре внимания, — её смех эхом ударялся по дырявым стенам сарая.
Взяв своё платье, которое уже начало неприятно липнуть к телу, я поспешно стянула его с себя, ощущая как ветер хлестал меня холодом по коже. Моя одежда была точно такая-же, как и у ми, Ганс, кажется не очень заботился об разнообразии или выборе. Надев на себя всё я оглядела Ми. Она где-то достала плащ, о котором говорила ранее.
— Ми, где ты взяла плащ? — спросила я, наблюдая, как она поправляет рукава.
— Очень тепло, ня, — улыбнулась она, зарываясь подбородком в высокий ворот. — Но рукава чуть длинные, ня, — заметила она, шутливо махнув мне тканевыми «лапами».
— Ми! — слегка прикрикнула я на неё.
Ми, с улыбкой протянула мне длинный плащ с капюшоном, со словами:
— Вот теперь мы обе готовы, ня. Только давай поскорее убираться отсюда, а то я скоро начну мурчать от скуки.
Я кивнула, поправляя капюшон и закидывая старые вещи в мешок, который мы привязали к лошади. Дождь, хоть и не переставал, но немного утих, когда мы вывели лошадь из укрытия. Грязь липла к нашим ботинкам, а вокруг тянулся пустой и серый пейзаж. Лошадь, с благородным и терпеливым видом, фыркнула, бросив на нас взгляд, словно пыталась понять, почему мы так долго возимся.
— Но я буду спереди, ня! — заявила она, уже двигаясь вперёд.
— С какой стати? — возмутилась я.
Ми нахмурилась и попыталась протиснуться мимо меня, но лошадь, видимо, была не в восторге от наших манипуляций, потому что фыркнула и сделала шаг в сторону.
— Так! Ты слишком громкая, чтобы быть спереди! — я попыталась аргументировать своё место.
— А ты слишком медленная, ня! Мы никогда не доедем, если ты будешь управлять! — парировала Ми.
Мы ещё несколько минут препирались, вцепившись друг в друга и пытаясь занять место впереди. Лошадь терпеливо стояла, словно понимая, что ей достались самые неопытные всадницы.
В конце концов я сдалась.
— Ладно, будь спереди, — буркнула я, уступая место. — Залезай.
Ми выглядела решительно, но её хвост предательски подрагивал.
— Да запросто, ня! — Ми шагнула вперёд, оглядывая лошадь. Она выглядела слишком большой, чтобы на неё просто так забраться.
Ми, сложив руки на груди, внимательно изучала животное. Потом поставила ногу в стремя, но тут же чуть не упала, потеряв равновесие.
— Эй, это не просто, ня! — проворчала она, цепляясь руками в седло, как будто оно могло её спасти.
Я не удержалась от смешка.
— Ми, ты точно знаешь, что делаешь? — съязвила я, глядя, как она пытается подтянуться.
— Конечно, ня! — Ми резко дёрнулась, ухватившись за луку седла, и, сделав невероятное усилие, взгромоздилась на лошадь... головой вниз. Её ноги нелепо болтались в воздухе.
— Ми! — я не смогла сдержать смех, подбежав к ней, пока она барахталась, пытаясь выровняться. — Это не так делается!
— Ты попробуй, ня, — ответила она, уже не скрывая раздражения. Её уши прижались к голове, а хвост нервно дёргался.
Я вздохнула, пытаясь сдержать смех, и сделала шаг к лошади. Но как только я поставила ногу в стремя, лошадь слегка двинулась вперёд, и я тоже потеряла равновесие. Мгновение — и я уже лежала на земле, испачканная грязью.
— Кто тут говорил, что знает, как это делать? — фыркнула Ми, выпрямляясь в седле и показывая язык.
Я покраснела и сжала кулаки.
— Хорошо, сейчас я покажу, как надо, — ответила я, снова поднимаясь.
На этот раз я подошла увереннее. Лошадь, кажется, с любопытством наблюдала за мной. Я поставила ногу в стремя, схватилась за луку седла и, напрягая всё тело, попыталась подняться. И, на удивление, у меня получилось!
— Ой, смотри, ты смогла, ня! — удивлённо воскликнула Ми. Она довольно фыркнув, уселась поудобнее, поправляя поводья.
— Ну что, готова, ня? — она повернулась ко мне с широкой улыбкой.
— Нет, — честно ответила я, обхватив её за талию. — Но, кажется, у нас нет выбора.
Лошадь, словно услышав наш диалог, тронулась с места. Ми издала громкое «Няяя!», пытаясь держать поводья, а я только крепче вцепилась в неё, молясь, чтобы мы не свалились. Она, казалось, прекрасно понимала, что у её всадниц нет ни малейшего опыта, и двигалась с той скоростью, которую считала нужной, игнорируя все наши попытки подгонять её. Иногда она замедлялась до неспешной прогулки, а иногда, будто по собственному желанию, ускорялась, но ни разу не перешла на галоп. Ми держала поводья, но управляла только направлением, что не слишком её беспокоило. Со временем мы поняли, что нужно двигаться в такт лошади, и тогда наша поездка стала в разы комфортнее.
— Ня, смотри, какая у нас умная лошадь, сама знает, куда идти, — ухмыльнулась она, глядя, как животное плавно огибает небольшую лужу.
— Может, и умная, но уж точно упрямая, — проворчала я, пытаясь устроиться поудобнее на слишком твёрдом седле. — Она вообще нас слушает?
— Немного, ня, — признала Ми, не оборачиваясь. — Но я думаю, ей просто скучно.
Пейзаж вокруг нас медленно менялся. Узкая дорога, по которой мы двигались, была окружена бескрайними зелёными лугами. Трава, мокрая от недавнего дождя, сверкала на солнце, пробивавшемся сквозь прорехи в облаках. Слегка покачиваясь в седле, я ловила взглядом эти бескрайние просторы, чувствуя, как холодный ветер треплет мои волосы.
На горизонте тянулись холмы, покрытые густыми травами, перемешанными с полевыми цветами. Белые, жёлтые и голубые лепестки выглядывали из зелёного моря, словно сотни маленьких огоньков. Они казались бесконечными, уходя в даль, где сливались с небом. Время от времени по лугам пробегал ветер, наклоняя высокую траву, и тогда казалось, что волны прокатываются по этому природному океану.
Птицы кружились высоко в небе, их крики наполняли воздух, добавляя жизни этим бескрайним просторам. Иногда мы проезжали мимо небольших рощиц, где стройные берёзы и могучие дубы поднимались над равниной, создавая островки тени. Один раз из травы выскочил заяц, пронёсся перед лошадью и скрылся в кустах. Ми взвизгнула от неожиданности, а я только крепче вцепилась в неё, почувствовав, как лошадь на секунду замерла, будто раздумывая, стоит ли догнать ушастого нахала.
— Вот же ловкач, — заметила Ми, уже успокоившись. — А я думала, лошадь его прогонит.
— Хорошо, что она не решила его догнать, — пробормотала я. — Мы бы точно упали.
Лужайки постепенно начали становиться шире, а дорога всё меньше напоминала прямую линию. Лошадь, не торопясь, огибала холмы, сама выбирая путь. Ми, по-кошачьи удобно устроившись в седле, даже начала мурлыкать от удовольствия.
— Здесь красиво, ня, — произнесла она, не скрывая своего восторга. — Не думала, что мир может быть таким... огромным.
— Да, — согласилась я, глядя на горизонт, где луга сливались с небом. — Но надеюсь, что скоро найдем место для ночлега.
Ми улыбнулась, отпустив поводья чуть свободнее. Лошадь уверенно двигалась вперёд, словно тоже наслаждаясь этим величественным пейзажем. Мы ехали дальше, погружаясь в тишину и спокойствие природы, где время казалось растянутым, а мир вокруг — бесконечно живым. Дорога тянулась часами, и даже неспешный шаг нашей упрямой лошади стал невыносимым. Я чувствовала, как всё тело ноет от постоянного покачивания, а особенно — зад, который, казалось, теперь стал отдельной частью меня, пульсирующей болью. Ми не выглядела лучше: её уши были слегка опущены, а хвост обвился вокруг ноги, как будто тоже жаловался на усталость.
— Ня, я думала, что ездить верхом — это просто, — простонала она, едва держась в седле. — Почему лошадь такая... твёрдая, ня?
— Потому что это лошадь, а не мягкий диван, — пробормотала я, силясь удержать равновесие. — Я уже хочу дойти пешком.
Ми оглянулась на меня, её уши слегка дёрнулись от смешка, но тут же она скривилась от боли, потянувшись рукой к спине.
Когда мы, наконец, приблизились к деревне, туман усталости на мгновение рассеялся. Она оказалась небольшой, но живой. Небольшие дома, крытые черепицей и иногда соломой, стояли в аккуратных рядах вдоль главной улицы. Некоторые были обшарпанными, но в целом деревня производила впечатление места, которое медленно, но уверенно развивается. Мимо нас прошли несколько мужчин с корзинами, полными свежих овощей, и женщина, неся на руках маленького ребёнка. Никто из них даже не взглянул в нашу сторону.
— Они что, лошадей никогда не видели? — буркнула Ми, потирая поясницу.
— Может, это мы им не интересны, — предположила я, оглядываясь. — Смотри, вон там таверна.
На одной из улиц, чуть дальше от центральной площади, возвышалась небольшая двухэтажная постройка из дерева и камня. Вывеска с неясным рисунком — возможно, кружка или хлебная булка — покачивалась на скрипучей цепи под слабым ветром. Из приоткрытых окон доносился приглушённый шум голосов и запах жареного мяса.
— О, еда, ня! — Ми мигом оживилась, её хвост взметнулся в воздух. — Я первая туда!
— Эй, подожди! — крикнула я, но Ми уже начала спрыгивать с лошади.
Её приземление было… неудачным. Её ноги подкосились, и она чуть не упала лицом в грязь. Лошадь равнодушно вздохнула, словно это её совершенно не касалось. Я с трудом спустилась следом, ощущая, как ноги отказываются разгибаться.
— Ня, у меня всё болит! — пожаловалась Ми, потирая зад и поднимаясь на ноги.
— Теперь я понимаю, почему лошадей не называют удобными транспортными средствами, — пробормотала я, беря поводья.
Мы привязали лошадь к столбу у входа в таверну и с трудом зашли внутрь. Тёплый воздух, пропитанный запахами еды, дыма и чего-то сладковатого, сразу окутал нас, отсекая от сырости снаружи.
Внутри было шумно: несколько столов занимали местные, переговариваясь за кружками и тарелками с едой. Кто-то громко смеялся, кто-то спорил. Никто не обратил на нас внимания, даже хозяин, стоявший за стойкой с деревянным кувшином в руках.
— Ты уверена, что здесь нас накормят, ня? — прошептала Ми, озираясь.
— Надеюсь, — ответила я, направляясь к стойке. — В любом случае, лучше попытаться.
Мы подошли к хозяину, который с лёгкой усталостью, но всё же доброжелательно оглядел нас.
— Чего надобно, путники? — спросил он, вытирая руки о передник.
— Комната на ночь и еда, — коротко ответила я, всё ещё ощущая, как ноют мышцы. — И, если можно, горячий чай.
Мужчина кивнул, взглянув на наши потрёпанные плащи.
— Комната найдётся. А с чаем придётся подождать, сегодня народу много. Могу предложить жаркое. С вас одна золотая монета.
— Подойдёт, — согласилась я, вытаскивая из сумки монету. — Мы будем в углу.
— Хорошо, — ответил он, принимая плату. — Располагайтесь.
Мы направились к самому дальнему столику, где было потише, и рухнули на лавку, наконец почувствовав облегчение.
— Я так устала, ня, — простонала Ми, обхватив колени. — Надеюсь мы сможет тут отдохнуть.
— Надеюсь, — пробормотала я, прикрыв глаза и давая себе минуту передышки, пока не принесли еду.
Через несколько минут к нашему столику подошла женщина, одетая в простое платье с замызганным передником. На её большом подносе лежали два дымящихся блюда с мясом и овощами, свежий хлеб, а рядом стояли две кружки с золотистой жидкостью, которая напоминала пиво. К краю подноса был привязан небольшой ключ с номером «203».
— Ваше, — сказала она, поставив всё перед нами и не дожидаясь ответа.
Мы с Ми одновременно переглянулись, удивлённо изучая щедрое угощение.
— Это всё за одну монету? — вырвалось у меня, прежде чем я успела удержаться.
Женщина, по-видимому, привыкшая к таким вопросам, только усмехнулась.
— Здесь кормят просто, но сытно, а выпивка в цене, как хлеб. Комната — дело другое, но вы заплатили сполна. Берите ключ, отдыхайте, — бросила она, уходя к следующему столу.
Ми вытянула шею, вглядываясь в кружки с интересом.
— Ня, это... пиво? — она поднесла кружку к носу, осторожно понюхала и тут же сморщилась. — Фу, как это пьют?
— Даже не знаю, — честно призналась я, разглядывая свою кружку. Вся поверхность напитка была покрыта мелкой пеной, которая так и просилась на язык. — Никогда не пробовала.
Ми поставила кружку обратно, её уши слегка дёрнулись.
— Может, лучше не начинать, ня? А то ещё хуже станет.
— Да ладно, — сказала я, осторожно поднося кружку к губам. — Это же просто напиток... люди пьют его всё время.
Первый глоток оказался... неожиданным. Вкус был горьковатым, но в то же время лёгким, с каким-то странным, почти медовым послевкусием. Я поморщилась, но, глотнув ещё раз, поняла, что это не так уж плохо.
— Ну как, ня? — Ми наклонилась ближе, в её голосе сквозило любопытство.
— Горьковато, но терпимо, — ответила я, слегка улыбнувшись. — Попробуй, если хочешь.
Ми колебалась, но любопытство, похоже, победило. Она поднесла кружку к губам и сделала маленький глоток. В следующую секунду её лицо перекосилось.
— Фу! Какой кошмар, ня! Это пить невозможно! — Она с возмущением поставила кружку на стол, глядя на неё так, будто она её предала.
Я не удержалась от смеха.
— Ну, пиво явно не твоё, — сказала я, подталкивая к ней тарелку с мясом. — Лучше съешь, пока не остыло.
— А ты его пей, если хочешь, ня, — буркнула она, хватая ложку и начиная с аппетитом уплетать еду.
Мы ели молча, чувствуя, как тепло от горячей еды наполняет нас. Даже усталость от долгой дороги начала понемногу уходить. Иногда мы бросали взгляды на ключ от комнаты, размышляя, насколько уютным окажется наше временное убежище. И в итоге Ми выпила свою кружку пива. Кажется, оно ей в итоге понравилось.
— Лона, — вдруг заговорила Ми, её голос стал задумчивым. — Я уже считаю, что это была, ик, хорошая идея, уехать, ня ик.
— Может быть. Но сначала тебе нужно остановится пить.
Ми удовлетворённо мурлыкнула и взяла мою кружку, который был ещё полон больше, чем на половину.
— Слушай, ты же говорила, что это невозможно пить, — напомнила я, пытаясь отодвинуть кружку, но Ми уже успела схватить её обеими руками. Она выглядела так довольной собой, что спорить с ней было бесполезно.
— Я передумала, ня, — заявила она, делая большой глоток. — Оно... как сказать... становится, ик, вкуснее, ня! — добавила она, икнув, и громко рассмеялась.
Я закатила глаза, но не могла удержаться от улыбки. Это было одновременно забавно и немного тревожно: Ми выглядела так, будто её только что сделали королевой праздника.
— Ты хоть помнишь, что мы здесь не надолго? Нам завтра ехать дальше, и ты не должна валяться с похмельем, — сказала я, но Ми лишь махнула рукой, отпивая ещё.
— Завтра? Завтра далеко, ня, а пиво — вот оно, ня, — весело ответила она, слегка покачнувшись на стуле. Её хвост извивался в воздухе, а на лице сияли красный нос и улыбка во все зубы.
Я вздохнула и отодвинула пустую тарелку. Еда действительно была вкусной, и я начала ощущать, как усталость медленно уходит, уступая место теплу. Однако глядя на Ми, я понимала, что моё успокоение может быть преждевременным. Она посмотрела на меня, как обиженный котёнок, но тут же начала мурлыкать.
— Ты как старшая сестра, ня, — проворчала она. — Хорошо, больше не буду, ня, — добавила она, хоть её взгляд явно говорил о том, что это временное обещание.
— Идём в комнату, — сказала я, поднимая ключ. — Нам всем нужно отдыхать.
Мы поднялись по деревянной лестнице, которая слегка поскрипывала под ногами. Ми шла, цепляясь за поручни, но всё ещё мурлыкала себе под нос. Комната оказалась небольшой, но уютной: большая кровать с простым, но чистым матрасом, маленький столик с лампадой, вешалка в углу и единственное окно, через которое едва пробивался свет луны.
— Это... ня, идеально, — сказала Ми, плюхнувшись на кровать. Её хвост медленно качался из стороны в сторону, а на лице всё ещё была довольная улыбка. — Лона, я люблю приключения, ня!
Я тихо рассмеялась, садясь на свою кровать.
— Если каждое твоё приключение заканчивается кружкой пива, то боюсь, у нас будут проблемы.
— Ня, я не так уж плохо, ня, — ответила она, прикрывая глаза. — Просто иногда нужно расслабиться, ня.
Ми, несмотря на своё довольное и слегка пьяное состояние, всё же послушно позволила мне снять её плащ и ботинки, хотя это оказалось не так-то просто. Она всё время фыркала и дергала ушами, явно недовольная тем, что её прервали от "сладкого сна".
— Лона, ня, я бы могла спать в этом, ня, — пробормотала она, пытаясь заползти в кровать прямо в рубашке и штанах.
— Ты хочешь проснуться утром в грязи и пыли? — возразила я, стягивая с неё тяжёлую мокрую одежду. — Не двигайся, Ми.
— Ты такая заботливая, ня... почти как мама, — пробормотала она, зажмурившись.
Я чуть помедлила, услышав это, но ничего не ответила. Быстро раздев её до нижнего белья, я натянула на неё одеяло. Ми тут же свернулась клубком, прижавшись к подушке, и заворчала от удовольствия. Я только собиралась улечься в кровать, как в дверь раздался тихий стук. Ми, уже свернувшаяся под одеялом, не шелохнулась, а я нехотя поднялась, зевая и поправляя рубашку. Открыв дверь, я увидела ту самую официантку с передником, стоящую с лёгкой улыбкой.
— Простите за беспокойство, — сказала она негромко. — Я подумала, что вы, возможно, захотите, чтобы кто-то присмотрел за вашей лошадью этой ночью. Здесь бывает... неспокойно, а уж лошади — первый товар для воров.
Я насторожилась, быстро вспомнив, как мы привязывали лошадь у входа в таверну.
— И сколько это будет стоить? — спросила я.
— Десять серебряных монет, — ответила она, чуть пожав плечами. — Это стандартная плата за стойло и корм.
Я обернулась к Ми, но она уже приподнялась на локте, сонно щуря глаза.
— У нас только золотая монета, ня, — проворчала она, явно недовольная, что её потревожили.
Официантка, кажется, не удивилась.
— Это не проблема, — сказала она, доставая небольшой кожаный мешочек. — Я могу дать сдачу.
Ми недовольно зевнула и кивнула мне, позволяя решить. Я вздохнула, вытащила из сумки Ми золотую монету и протянула её женщине. Та ловко приняла её, пересчитала что-то в своём мешке и достала горсть серебряных монет. Она аккуратно положила их в мою ладонь — ровно девяносто.
— Вот, — сказала она, чуть улыбнувшись. — Лошадь будет в безопасности. Можете не волноваться. Спокойной ночи вам обеим.
— Спасибо, — ответила я, чуть кивнув.
Она развернулась и исчезла в коридоре, оставив нас в покое. Я закрыла дверь на замок, спрятала серебряные монеты в сумку и, наконец, позволила себе опуститься на кровать.
— Спокойной ночи, ня, — сонно пробормотала Ми, уже почти засыпая.
— Спокойной ночи, — ответила я, завернувшись в одеяло.
Закрыв дверь на ключ, я подошла к своей кровати. Боль в теле, накопившаяся за долгий день, уже начинала отступать, но усталость осталась. Стянув с себя одежду, я вздохнула и улеглась рядом с ми, натянув одеяло до подбородка. Тихий шум снаружи — голоса посетителей таверны и стук дождя по стеклу — словно убаюкивал меня. В комнате было тепло и спокойно, и впервые за долгое время я почувствовала, что, несмотря на всё случившееся, у нас есть шанс. Ночь началась спокойно. Комната наполнилась тихим шумом снаружи — звуками дождя, доносящимися издалека голосами и скрипом дерева. Я улеглась, натянув одеяло до подбородка, стараясь расслабиться после долгого дня. Ми, свернувшаяся в позе эмбриона, вроде бы быстро заснула, её тихое мурлыканье едва слышалось в тишине.
Но спокойствие длилось недолго.
Сперва я услышала, как она ворочается, её хвост шумно шуршал по одеялу, а подушка скрипела под её движениями. Я попыталась не обращать внимания, но вскоре Ми начала что-то бормотать себе под нос.
— Ня... не трогай... — прозвучало её тихое, немного жалобное ворчание.
Я открыла глаза и посмотрела в её сторону. В слабом свете луны, пробивающемся через окно, я видела, как она дёргается во сне. Её уши прижимались к голове, а руки словно пытались что-то оттолкнуть.
— Ми? — тихо позвала я, но она не отреагировала, продолжая ворочаться.
Я повернулась на бок, надеясь, что она успокоится, но прошло ещё несколько минут, и её движения только усилились. Иногда она тихо фыркала, иногда бормотала что-то неразборчивое, но каждый раз это выводило меня из полусна.
— Ми, перестань... — пробормотала я, прикрывая глаза рукой.
Но тишина снова не наступила. Она металась всё сильнее, один раз даже задела одеяло, которое соскользнуло с кровати на пол. Я села, раздражённо вздохнув, и посмотрела на неё. Она выглядела беспокойной, лицо было напряжённым, а хвост дёргался в разные стороны.
— Ми... — Я осторожно подошла к кровати с её стороны, опустилась на колени рядом и слегка тронула её за плечо. — Эй, ты что? Кошмары снятся?
На этот раз она приоткрыла глаза, но взгляд её был невидящим. Она только что-то пробормотала, снова отвернувшись, и сжалась в маленький клубок, как напуганный котёнок.
Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Ми всегда казалась такой уверенной, иногда даже наглой, но сейчас она выглядела такой... хрупкой. Что бы ей ни снилось, это точно было неприятно.
— Эх, ты, кошка, — тихо сказала я, вздохнув, и забралась обратно в кровать.
Она вздрогнула, почувствовав, как я укрываю нас обоих одеялом, но не сопротивлялась. Я осторожно обняла её, прижав её голову к своей груди. Её тело было тёплым, но напряжённым.
— Всё в порядке, Ми, — прошептала я, поглаживая её волосы. — Это просто сон. Я здесь.
Она зашевелилась, будто собиралась что-то сказать, но вместо этого просто вздохнула и притихла. Её дыхание стало ровным, хвост больше не дёргался. Ми мягко прижалась ко мне, а её маленькие руки обхватили мою талию. Впервые за всю ночь в комнате наступила полная тишина. Я чувствовала, как её дыхание становится всё глубже, а напряжение в её теле окончательно уходит.
— Умница, — пробормотала я, не удержав улыбки. И, чувствуя её тепло, я сама постепенно погрузилась в долгожданный сон.
— Un nuevo capítulo llegará pronto — Escribe una reseña
Estado de energía semanal
-- Ranking de
Poder 
-- Piedra de
Poder