Capítulo 7: Торговец на паровом судне
Начался второй месяц нашей жизни на острове Жым. Друзья подсказывают мне, что первые шаги на пути становления местным лордом стоило бы описывать подробнее, и я полностью с ними согласен, ибо тяготы, пережитые и прожитые нами, важны для истории, однако мне хотелось бы сперва сообщить тебе, дорогой читатель, что именно второй месяц был ознаменован первым контактом нас, островитян, с внешним миром. Если точнее, мы первый раз торговали!
Для нас тогда это событие имело чрезвычайное значение, и коль уж я о нём сразу оповестил, позволь всё же сперва ознакомить тебя с хронологией менее важных, но всё равно требующих упоминания событий.
На следующий день после того разговора с Петрой я разметил участок за домом под поля. Никаких способов взрыхлить ровный квадрат десять на десять у меня на тот момент не было, поэтому я ориентировался на свой глазомер и шаги, как меру измерения длины. Вкопав небольшой сучок в землю, я отмерил десять шагов вдоль стены нашего кособокого дома, и установил второй "колышек", потом третий, потом четвертый, после чего соединил их верёвкой и принялся возделывать землю внутри получившегося прямоугольника. С помощью тяпки мне удалось довольно быстро покончить с этой непростой работой, а ещё через час я создал и вторую грядку почти правильной квадратной формы - под будущие посевы.
Когда приготовления были завершены, я позвал девчонок символически разделить со мной радость первых посадок, и мы быстренько израсходовали весь мешочек семян семиглавки. Арфа на радостях принесла в котелке воды из озера, и мы обильно полили наш будущий ценнейший продукт питания, после чего сели к костру и за чашкой чая постановили, что первые сельскохозяйственные работы прошли успешно.
Кстати, я не упоминал, что Петра так и продолжала спать в комнате у Арфы? Да, это означало, что мы с моей милой служанкой всё ещё ночевали в одной кровати. Но я клянусь, что никаких действий, могущих запятнать её честь и достоинство, ваш покорный слуга не предпринимал, хотя порой пошлые мысли и закрадывалась в его молодецкую голову.
Зато Арфа совсем расслабилась и больше не смущалась спать со мной в одном помещении, что я счёл добрым знаком. Однако было кое-что, чего нам сильно недоставало: мы всё ещё возлежали в одежде, из-за чего мыться в соседнем озере приходилось чуть ли не ежедневно. Пока лето ещё не до конца покинуло остров Жым, в доме было откровенно жарко, так что мы регулярно просыпались, чтобы выйти на улицу и хоть немного охладиться. И всё же, зима стремительно приближалась, и к ней нам необходимо было готовиться: как минимум, сшить одеяла, а как максимум - придумать какой-то капитальный способ обогрева.
Ах, если бы можно было создать очаг прямо в доме! Увы, любая искра имела потенцию спалить нашу на сто процентов деревянную избу к чертям собачьим, а строительство печи было для меня пока что непосильной задачей.
Но вот одеяла сшить было в принципе возможно. Ткань шатра, конечно, мало подходила для такого производства, она была слишком жёсткой, но если не придираться - то и сойдёт. Охотясь на местных мелких пичуг, Арфа теперь собирала и их перья, они промывались руками нашей молчаливой девушки-кошки, которая всё ещё была слишком слаба, чтобы охотиться, сохли на траве у дома и ждали своего часа в подвале, сложенные в сундук. Учитывая размеры птиц, на набивку даже одного одеяла требовалось очень много времени, но до зимы ещё оставалась пара месяцев, так что мы надеялись на лучшее. Уж хотя бы два одеяла мы должны были успеть соорудить (что означало также, что Арфа будет спать со мной и зимой, когда Петра уже полностью поправится).
Семиглавка проросла на третий день: из земли полезли карликовые зелёные побеги пока что непонятной формы, но мы приветствовали их, как самого важного гостя. Не знаю уж, что за волшебные семена прислал нам наш анонимный доброжелатель, но скорость роста этих растений поражала.
Кстати, о доброжелателе. Через пару недель после Бури рядовой голубь королевской почты благополучно вернулся с новым посланием:
«Уважаемый Айн Кремлих!
Прошу простить меня за то, что пока не раскрываю своего имени, уверяю вас, что на то есть причины. Однажды мы с вами познакомимся, пока же примите мои искренние уверения в том, что никаких чёрных мыслей по отношению к вам у меня нет, и я только лишь хочу помочь на начальных этапах вашего становления правителем.
Сообщаю вам, что в скором времени на остров Жым прибудет один очень интересный странствующий торговец. Полагаю, что продавать вам пока нечего, но оказать ему соответствующий приём стоит, в виду того, что в дальнейшем он будет выступать вашим посредником в торговле с внешним миром и сможет доставлять много дефицитных товаров. Для того, чтобы встретить торговца, вам потребуется организовать какой-то причал на берегу реки, он будет искать его, когда подойдёт к берегу на своей шхуне.
Я совру, если скажу, что не переживала о том, как вы переживёте Бурю. Надеюсь, у вас всё в порядке.
С наилучшими пожеланиями,
ваш анонимный доброжелатель.»
Вот такое вот письмо. Я обратил внимание на то, что Арфа слегка улыбнулась, когда я дочитывал его вслух, а потом как-то даже игриво прокомментировала:
- Я так и знала, милорд, что вы обязательно привлечёте внимание какой-нибудь высокосветской особы женского пола. Девушки как мотыльки, так и летят на огонь нашего хозяина. – Последнюю фразу она произнесла смеясь, повернувшись к Петре, которая с интересом, надеюсь, не кулинарным, разглядывала почтового голубя.
Я написал ответ, в котором рассыпался в благодарностях за предупреждение о наступлении Бури и за семена семиглавки, конечно, тоже, но мысленно я уже был на встрече с торговцем.
Ах, дорогой мой читатель, уже по настроению этой главы ты мог понять, насколько я был заинтригован этой новостью. Странствующий торговец на острове Жым!
С самого детства, когда ещё был жив отец, а мать была в здравом уме, я обожал прибытие таких странных, таких нездешних людей, повидавших половину света и способных достать словно из воздуха какие-нибудь загадочные диковинки.
Знаешь, многие мои сверстники восторгались странствующими рыцарями, их манил дух приключений, лязг мечей и запах крупномасштабных сражений, им хотелось убивать монстров и красть (спасать, конечно, спасать!) прекрасных дам и так далее и тому подобное. Многие, но только не я. С самого детства без конца читая книги, я уже годам к семи прекрасно понимал ситуацию: рыцари давно никому не были нужны.
Мужичок, обвешанный металлическими пластинами, на поле боя только командовал, находясь в арьергарде, ибо достаточно ему было выйти вперёд, как он становился отличной мишенью для кремниевых ружей, недавно введённых в обиход во всех сколько-нибудь значимых армиях мира, а уж если у противника был хотя бы один маг, рыцаря можно было даже не выводить. Кроме того, титул, боевой конь, доспехи – всё это было привилегией высокородных дворян, а они, знаешь ли, не спешили рисковать своими жизнями, прячась за спинами безродной пехоты и могучей наполовину механизированной артиллерии. И уж точно, никому из них не хотелось бы отправляться в странствие из своего прекрасного поместья с центральным отоплением и водопроводом. Если совсем грубо, мало кому хочется неделю потеть, сидя на лошади, срать в кустах и подтираться придорожным лопухом. Когда миром правит большая политика, приключенцы-одиночки превращаются в маргиналов и бродяг, склонных к злоупотреблению алкоголем и нарушению законов королевств.
Совершенно другое дело – странствующие торговцы. Важность коммерческих связей возрастала с каждым днём, и торговцы-путешественники были не столько службой доставки ресурсов, сколько послами, уполномоченными заключать договоры, посредничать в крупных сделках, обеспечивать пути снабжения. Были специалисты по редким материалам и артефактам, были оптовики, у которых имелся, скажем, целый флот или табун грузовых лошадей-тяжеловесов, но всех их объединяло кое-что важное: членство в гильдии Торговцев, которая была организацией наднациональной и независимой.
Поговаривали, что гильдия освоила какие-то технологии Древних, из-за чего их способ связи был самым быстрым и надёжным во всех королевствах. Горе тому, кто отважится напасть или попытаться обокрасть торговца. Об этом деянии в тот же день будут знать все члены гильдии по всему свету, и вас, каким бы значительным правителем вы бы ни были, ждало только забвение, ибо алчное государство тут же отрезалось от всей глобальной торговой сети. Нет, настоящие бандиты с большой дороги могли ограбить караван – это неизбежно, и если у торговца не было надёжной охраны, то он мог лишиться ресурсов, но это – часть романтики странствий, а не политическое дело. Хотя и тут были варианты: некоторые правители компенсировали гильдии потери, если сие прискорбное событие произошло на их территории, иные предлагали помощь в охране обозов, в общем, отношение к простому человеку в фуре было более чем серьёзным.
Прибытие к нам торговца было увлекательнейшим событием начала нашей жизни на Жыме, так что мы тут же бросились готовиться к его появлению. Первым делом, мы, конечно, решили организовать причал. Единственным способом это сделать было использование джангады, о которой я в пылу сельскохозяйственных работ совершенно забыл.
Уже через час после получения письма и отправки ответа на него мы втроём чуть ли не побежали к берегу, где должно было покоиться наше массивное судно. Ураган был благосклонен к джангаде, хоть ей и оторвало крышу (она валялась неподалёку, всего лишь в лиге от пляжа), сам по себе плот почти не пострадал, так что я наспех прибил крышу на место, и мы втроём, хотя Петра и не могла особо помочь, вытолкали судно на воду.
Пока мы обходили остров с юга, девушка-кошка сидела в домике посреди плота и боялась высунуть нос наружу.
- Петре страшно. Петра боится воды. – Сказала она, когда Арфа пришла её проведать. – Петра уже тонула однажды.
Что ж, мы справились и сами. Примерно через пару лиг от места первоначальной стоянки обнаружился симпатичный затон, в который мы завели джангаду. Она вошла как влитая – затон словно создан был для того, чтобы стать доком для нашего массивного плота. Привязав его к толстому дереву, склонившемуся над водой, мы перевели плот в режим причала и отправились по звериным тропам вглубь острова. По моим расчётам, мы были примерно на одном уровне с озером, но южнее, так что должны были добраться до дома максимум за час. В результате примерно так и вышло, но пока мы тащились через незнакомую часть леса, произошло ещё одно важное событие.
Мы шли примерно полчаса, когда Петра, наша славная молчаливая Петра, начала уставать.
Она уже неплохо себя чувствовала и в целом восстановилась, но сил и энергии на длительные переходы ей всё ещё не хватало. Кстати, рука её срослась, но регулярные осмотры, а точнее – ощупывания – позволили Арфе понять, что кость всё же не смогла прийти в изначальное состояние. Место перелома было неровным, кости налезли друг на друга, и, хотя рука восстановила свою функциональность, любая даже самая незначительная травма могла сместить их снова, что привело бы как минимум к болевому шоку, а как максимум – к необходимости отъять когтистую руку. В этот раз пронесло, гангрена не развилась и под воздействием действительно волшебных препаратов Арфы воспаление было побеждено, но вечно так везти не может.
- Петра устала. Простите. – Девушка-кошка сильно побледнела, и я действительно забеспокоился.
Мы решили устроить привал, благо, напомню, лес сильно пострадал во время Бури и лежащих на земле деревьев было много, садись не хочу. Я устроился рядом с Петрой и, поддерживая её за плечи, замер, давая ей возможность отдышаться без опасений упасть спиной на валяющиеся повсеместно несчастные ветки красных клёнов. Она неуклюже положила голову мне на плечо и замерла в этой не слишком удобной позе, не издавая ни звука.
Арфа тем временем пропала где-то между деревьев, отлучившись не то в туалет, не то на разведку. Но через несколько минут она вдруг громко вскрикнула.
- Милорд, я нашла! Нашла! – Она вылетела из чащи, сжимая в руках что-то серое и сильно деформированное. Присмотревшись, я понял, что это был гриб размером с ладонь, и гриб, очень вероятно, съедобный. Если мои подозрения окажутся верны, а проверить это можно будет только дома с помощью нашего великолепного ботанического атласа, мы сможем обеспечить себя запасом белка на всю зиму, что позволит пережить даже самые крепкие морозы.
В результате, Арфа, сжимающая в руках гриб, и я, несущий неожиданно уснувшую Петру на руках, быстро вернулись домой в приподнятом настроении. Пришлось, правда, несколько раз остановиться по пути, ибо для меня, не наделённого какими-то выдающимися физическими способностями, нести боевую подругу было тяжеловато. Странно, но Арфа ни разу не предложила помощь. И всё же, когда мы добрались до избушки, девушка-кошка была аккуратно уложена на кровать, где тут же свернулась калачиком и засопела, а мы принялись изучать энциклопедию местных растений. Странно, конечно, что грибы, не относящиеся к ним, были описаны в ботаническом атласе, но, думаю, их просто больше некуда было добавить, и это сыграло нам на руку.
Найденный Арфой гриб оказался ведовиком, действительно съедобным и весьма питательным, так что моя прекрасная служанка сразу же решила организовать с утра пораньше рейд в южную часть островного леса. По её словам, грибов там было много, и наша потребность в них могла быть удовлетворена за одно-два путешествия. Простенький, но неизменно острый кинжал моей служанки жаждал вонзиться в податливую грибную плоть, так что уже на следующее утро мы с Петрой занялись созданием импровизированной сушилки в подвале, а Арфа, одевшись в походное, убежала в лес.
На протяжении всего времени совместной работы девушка-кошка вела себя как-то странно. Она постоянно смущалась, практически не смотрела мне в глаза, а если оказывалась рядом со мной или даже случайно касалась меня, пока привязывала к забитым мною гвоздям толстую тугую верёвку, краснела и опускала взгляд. Наверное, именно в тот момент я вдруг обнаружил, что Петра – не просто потерявшаяся матуи, у которой в большинстве случаев инстинкты доминируют над разумом, но ещё и молодая девушка, вообще-то очень привлекательная и даже милая, особенно когда смущается.
Закончилось всё тем, что, когда мы завершили натягивание верёвок по всей площади подвала под потолком, Петра вдруг прильнула ко мне и сжала в пальцах ткань моей домашней рубашки. Она не пыталась ничего сделать, просто стояла в этой позе какое-то время, а когда я попробовал её обнять – отстранилась и не оглядываясь вылетела из подвала.
Должен признаться тебе, дорогой читатель, что в том раннем возрасте я был ещё крайне неопытен в общении с девушками, и при этом не особо эмоционален, так что, как следует обдумав ситуацию, решил просто продолжить вести себя как раньше, не заостряя внимания на этом событии.
И всё же, пусть я и не понимал такой важный в высшем свете язык намёков и полунамёков, я довольно быстро утвердился во мнении, что Арфа запланировала это всё с самого начала. Её поспешный побег в лес, настоятельная рекомендация не идти с ней, потому что Петра ещё слаба, и то, насколько долго длился её поход, заставило меня подозревать её в не слишком изящной манипуляции, и той же ночью Арфа подтвердила мои домыслы.
Когда мы как обычно легли спать, она внезапно, впервые, кажется, за всю историю наших отношений, повернулась ко мне лицом и поинтересовалась:
- Как вы провели время, милорд? – Даже в кромешной темноте я будто видел этот её хитрый болотнический прищур.
- Я так и знал, что это изначально был твой план.
- А как иначе? Я ведь ваша служанка, хозяин, я должна брать на себя то, что вы не можете сделать сами. Вы ещё так молоды, так невинны. – В её голосе послышалась лёгкая насмешка, но я проглотил её. – Думаю, что в возрасте милорда юношам стоит общаться с противоположным полом, влюбляться, расходиться, страдать и радоваться. Это позволяет им расти над собой. Пока есть возможность.
- Что ты имеешь в виду, Арфа?
- Вы ведь отпрыск королевских кровей, хозяин. Однажды вам, вероятно, придётся жениться на ком-нибудь таком же благородном, и тогда все эти забавы или даже серьёзные подростковые влюблённости останутся для вас в прошлом. Мне бы хотелось, чтобы к тому моменту вы успели накопить достаточно приятных романтических переживаний.
- Не хочу разрушать твою картину мира, Арфа, но боюсь, что никакой свадьбы с высокородной дамой в моей жизни не будет, я ведь изгой, хуже бастарда. Скорее всего, мы с вами втроём тут и состаримся, и, если тебе хочется побывать на какой-то брачной церемонии, максимум, что я могу предложить тебе, это провести её тут.
- Вам понравилась Петра? – Излишне прямолинейно на мой взгляд спросила игривая Арфа. С такой стороны я её ещё не знал.
- Вы обе мне нравитесь. – Так же в лоб ответил я. Мне было интересно, как отреагирует моя всегда такая преданная любительница нравоучений на прямой выпад.
- Что ж, - Рассмеялась Арфа. – Вы тут король, мой любимый хозяин, так что можете делать всё, что вашей душе угодно. Но если вы хотите гарем, надеюсь, вы позволите мне быть в нём девушкой номер один. Буду наставлять юных наложниц на путь истинный, следить за перинами и бухгалтерией.
Я протянул к ней руки.
- Можно обнять?
- Конечно, повелитель. – Арфа всё ещё смеялась надо мной. Я дотронулся до её рёбер пальцами и ощутил, что девушка подалась вперёд, чтобы мне было удобнее. Кажется, все печати были сняты, и моя служанка действительно готова была стать девушкой номер один во всех смыслах этого двоякого выражения.
К слову, ты ведь помнишь, мой читатель, что я просил Арфу больше не выдирать чешуйки, периодически появляющиеся на её прекрасном молодом теле? Так вот, несмотря на то что она продолжала иногда срываться, чаще всего она действительно держалась, так что то тут, то там на коже у неё проявлялась печать болотницы, и выглядело это вполне невинно. Не знаю уж, чем так напугал её приёмный отец, может, он сам считал их уродливыми, или полагал, что дворяне не оценят такого проявления природных свойств, но лично меня всё это дело совершенно не коробило.
И ещё, прежде чем опустить на ту нашу первую ночь завесу тайны, я всё же позволю себе редкое признание: мой первый поцелуй и первые прикосновения к женщине были воистину приятны, я зря боялся разочарования, которое в мужских компаниях обычно обсуждают ненавистники неопытных партнёрш с любителями городских борделей. Наоборот, в неумелых и несмелых движениях и порывах Арфы мне почудился фантом наивысших человеческих наслаждений, и цветку наших отношений оставалось совсем немного до того, чтобы полностью распуститься во всём своём великолепии.
***
Что-то я заболтался. А между тем, с тех пор каждый день мы втроём ходили на берег реки встречать торговца, хотя я и наказывал Петре ждать нас в тени деревьев на случай, если прибывший к нам гость будет нервничать. Положение матуи в соседних королевствах, как ты помнишь, мой друг, было тяжёлым, если не сказать, чудовищным, и наличие на острове Жым одной из представительниц вида могло вспугнуть потенциального бизнес-партнёра.
И говоря про бизнес, я имею в виду именно деловые отношения, а не встречу знакомства ради. Конечно, как и сказал наш безымянный друг, а точнее подруга, торговать нам было особо нечем, но не настолько уж: у нас была, во-первых, фиолетоволистная мята, товар редкий, пусть даже мы и смогли надёргать лишь небольшой мешочек листьев этого замечательного тонизирующего растения. Во-вторых, я опробовал долото на клыках саблезубого кролика, и у меня получились очень примитивные, почти дикарские украшения. Я надеялся выменять их на что-то небольшое, но полезное, например на горстку соли. Зола – это, конечно, хорошо, но лучше поваренной соли ничего нет.
Наконец, на четвёртый или пятый день после получения письма от нашего анонимного корреспондента, когда мы с Арфой загорали на нашей джангаде, а Петра в кустах охотилась на каких-то более проворных чем она птичек, выше по течению показалось необычное судно.
Я, как книжный червь, сразу понял, что это, но Арфа, а из кустов и Петра, уверен, во все глаза пялилась на чудо техники: из огромной, в половину рубки трубы корабля валил чёрный угольный дым. Приводимое в движение двигателем внешнего сгорания лопастное колесо мерно шлёпало по поверхности воды, из-за чего та бурлила и пенилась вокруг судна, казалось, что миллион речных рыб тащили его на своих спинах. Это изобретение принадлежало мастерам малочисленного народа горян – низкорослых и коренастых работяг, обладающих выдающимися и всеми другими расами признанными инженерными способностями. Удивительно было видеть, что среди торговцев есть и они, мне как-то даже в голову не приходило, что я когда-то встречу горянина, торгующего тканью или продуктами. Но всё, как говорится, бывает в первый раз.
Когда корабль поравнялся с нашей джангадой, нам удалось разглядеть его во всей его красе и стати: обитый листами железа нос, толстые изогнутые брусья бортов, крепкого телосложения позолоченная гальюнная фигура, этот монстр не боялся никаких штормов, хотя какие на реке штормы? Судно сбросило тяжеленный якорь, остановилось колесо и дым, чёрный как ночь, перестал выходить из закопчённой трубы, после чего часть борта ровно посередине отворилась и вниз спустилась длинная верёвочная лестница.
Сам торговец сходил на наш плот медленно, отдуваясь и ругаясь про себя, но, повернувшись к нам, он озарил нас своей не вызывающей сомнений в его искренности улыбкой. Действительно, это был горянин, рост его был столь мал, что даже Петра казалась по сравнению с ним гигантом. При этом, это был широкий в плечах массивный мужчина в простой по форме, но явно из дорогих материалов одежде. На необъятной груди у него болтался странный цилиндрический артефакт, показывающий принадлежность к гильдии Торговцев.
- Приветствую вас, молодой лорд острова Жым Айн Кремлих! – Провозгласил гость неожиданно высоким голосом. – Меня зовут Эйзенкурт, и я – почётный член гильдии Торговцев, купец-мореход с тридцатилетним опытом ведения бизнеса на реке Мрага. Я прибыл к вам сегодня ради того, чтобы познакомиться и предложить любую помощь, которая может быть в моих силах.
- Приветствую вас, милорд Эйзенкурт! – Отозвался я, но торговец замахал руками.
- Нет-нет, я вовсе не милорд. Только лишь купец.
- Для меня честь быть знакомым с купцом, а уж с купцом на паровом судне по имени Эйзенкурт – тем паче.
- Вы очень добры, юный лорд. – Эйзенкурт церемониально поклонился. – Ваш пока что анонимный друг с континента просил меня навестить вас и узнать, какие потребности есть у острова Жым в настоящий момент. Я готов преподнести вам какой-то подарок, можете считать это инвестицией в будущую торговую площадку. У гильдии большие надежды на вас, если хотите знать.
- Вообще-то, друг мой, несмотря на то что нам действительно особо нечем пока торговать, мы тоже пришли не с пустыми руками.
- Вот оно как! – Удивлённо присвистнул купец. – Что же у вас есть на продажу? В данном случае я готов взять даже не очень ценные вещи, если их качество меня устроит.
- Благодарю. – Я подал знак Арфе, и она пошла в строение посреди джангады за нашими товарами.
- Позвольте полюбопытствовать, молодой лорд, почему ещё один житель острова прячется в кустах и не выходит? – Задал вопрос Эйзенкурт.
- Дело в расе этого человека. – Ответил я. – Не хотелось ставить вас в неловкое положение, учитывая ситуацию на континенте.
- О, вы имеете в виду тот ужасный случай с сошедшей с ума матуи?
- Да, именно его. Надеюсь, состав населения острова Жым останется между нами?
- Дорогой лорд! Вы взрослее, чем я думал поначалу. Но всё же, вы ещё недостаточно политически подкованы. Этот остров не принадлежит ни империи Рвачей, ни Мариолле, законы здесь, согласно распоряжению соседних государств, а точнее – согласно юридическому казусу вашей родословной и положения острова Жым во фронтирной зоне, устанавливаете вы. И вы сами решаете, кому дозволено здесь жить как свободному человеку, а кому нет. Даже несмотря на то, что любое королевство может попытаться оспорить ваш суверенитет в любой момент, оно вряд ли это сделает, так как сразу же вызовет недовольство крупного и опасного соседа, тем более что на острове правителем выступает родственник обеих правящих династий. Вам совершенно не о чем волноваться, по крайней мере, пока живы ваши славные деды.
Я немного подумал и махнул рукой Петре. Она с опаской взошла на борт джангады и встала у меня за спиной, опустив от смущения голову.
- Прекрасная леди. – Обратился к ней Эйзенкурт. – Не беспокойтесь, я не обижу вас и никогда не предам вашего доверия.
Петра кивнула ему, как бы подтверждая, что поняла его слова, а тем временем из каморки выбралась Арфа, неся перед собой, как на подносе чай, мешочек с мятой и мои украшения из зубов кролика.
- Опаньки. – Громко выдохнул торговец. – А вы не преувеличивали, молодой лорд, когда говорили, что вам есть что предложить. Неужели, это настоящая фиолетоволистная мята? О-хо-хо.
- Да, самая что ни на есть. Мы все втроём уже попробовали её, и можем сказать, что она действительно бодрящая и полна витаминов.
- Бодрящая? – Правая бровь Эйзенкурта взлетела до небес. – Неужели вы не знаете о свойствах фиолетоволистной мяты, мой лорд?
- У меня есть ботанический атлас, я там всё про неё прочитал.
- Атлас? Это профессора Кисяна Зелина что ли? Ой, я этого хмыря знаю, он дальше своего носа не видит. – Расхохотался Эйзенкурт. – О-хо-хо. Могу я задать вам несколько наглый вопрос?
- Да, конечно. – Собственно, отвечать на наглые вопросы я, как и любой дворянин северных королевств, умел.
- Молодая леди ведь недавно сильно пострадала? – Он указал рукой на Петру, и та вздрогнула.
- Да, молодая леди попала в Бурю. – Вздохнул я. Про перелом руки решил умолчать, мне даже как-то стыдно стало за него и его последствия.
- И вы не заметили слишком быстрой регенерации? – Уточнил торговец.
- Ну, мы списали это на её видовые особенности. – Ответил я.
- Ну так вы ошиблись. Какой бы регенерацией не обладала леди, излечиться от таких страшных ран за неделю она бы не смогла. Нет, мой юный лорд, без действия фиолетоволистной мяты тут не обошлось. Полагаю, она выпила много отвара, правда?
- Да уж, немало.
- Ну и хорошо. Для меня – это ещё и подтверждение того, что мята чистая, без скрещиваний. Вот это вы меня обрадовали.
Эйзенкурт сунул два пальца в рот и громко свистнул. Я увидел, как на борту зашевелились, на мгновение показалась небольшая русая голова, принадлежавшая, кажется, ребёнку, после чего сверху начал спускаться целый стол на коротких ножках, на котором сгрудились товары.
- Я обещал сделать вам подарок в честь начала сотрудничества, и я не отказываюсь от своих слов. Но раз у вас есть товар, у нас есть купец! – Он указал рукой на свои пожитки. – Вы можете выбрать один предмет отсюда в качестве подарка, и, если что-то вам понравится, можем также договориться об обмене на мяту. Больше того, я выгодно продам её вашему безымянному пока что другу. Уверен, она с радостью купит фиолетоволистную мяту.
- Она больна? – Поинтересовался я. Эйзенкурт стрельнул в меня взглядом, но не попал.
- Не могу вам пока сказать. Точнее, нет, она – не больна, но это не значит, что у неё нет больных родственников, друзей, знакомых. Большего сказать не отважусь.
- Я понял, понял. – Я засмеялся. – Тайны за семью печатями.
- Простите. – Тоже улыбнулся торговец. – У меня чёткие инструкции. Так что, поторгуем?
Мы с Арфой и несмело примкнувшей к нам Петрой подошли поближе и уставились на предлагаемый ассортимент товаров. Глядя на него, я понял одну важную вещь: настоящие торговцы точно знают, что нужно их клиенту. Перед тем, как показывать свой груз, Эйзенкурт явно провёл исследования, просчитал, что может заинтересовать островитян вроде нас, и даже, по всей видимости, заподозрил нас в наличии товаров для обмена, ибо добрая половина его скарба вряд ли перешла бы к нам бесплатно.
Не помню точно, что у него там было, но, как говорится, чего только не было.
- Позволите порекомендовать вам бесплатный предмет? – Поинтересовался Эйзенкурт.
- Да, я так понимаю, вы хорошо подготовились. – Отозвался я, с интересом осматривая стол.
- О, благодарю, это моя работа. – Гордо заявил купец. – Так вот, я предполагал, что вот это может понадобиться вам в первую очередь.
Он указал на какой-то металлический ящик, и я не без радости узнал в нём небольшую пожаробезопасную печь. Фактически, она представляла собой железный куб с клапаном основного отсека и поддувалом, на длинных изогнутых ножках, к кубу прилагалась труба с одним изгибом. Если прислонить печь к стене, то трубу можно будет вывести наружу сквозь бревно – очень предусмотрительно, если не хочешь однажды ночью задохнуться, забыв погасить огонь. Кажется, в моих глазах загорелся считываемый интерес, потому что Эйзенкурт оценил мою реакцию, похлопав меня по рёбрам. Наверное, предполагалось похлопывание по плечу, но куда достал, там и похлопал.
- Берём. – Кивнул я. – Благодарю тебя, милорд Эйзенкурт.
- Ой, пожалуйста, мой юный лорд, не преувеличивайте мои заслуги. - Спорить на этот раз он не стал, вместо этого бородатый купец потёр руки и продолжил. - Что ж, теперь давайте поговорим о мяте. Сколько вы мне можете продать?
- Всё, что я держу в руках. – Отозвалась Арфа, которая действительно всё ещё держала все наши товары. – Один мешок, здесь примерно две сотни листьев.
- Две сотни! – Ахнул Эйзенкурт. – О-хо-хо, какое большое количество. Что ж, давайте сделаем так: вы набираете товары из того, что видите, а я остановлю вас, когда будет достигнута нужная сумма. Вам подходит такой вариант?
- Да! – Воскликнули мы все вместе, даже Петра. В этот момент я подумал о том, что обеим моим спутницам нужно обязательно выбрать по подарку, причём желательно, чтобы они были равноценными. Предстоял сложный квест.
Мы с девчонками обсудили нашу покупательскую стратегию. Сошлись на том, что я, как лорд, буду представлять островные интересы и собственноручно выберу товары, но каждая из моих спутниц выскажет мне свои соображения. Арфа рекомендовала посмотреть ткани – это значительно упростило бы нам зимовку, Петра же дрожащим голоском прошептала, что было бы неплохо, если это, конечно, возможно, если лорд не против, и Арфа не возражает, заиметь удочку, потому что с её переломанной и неправильно сросшейся рукой охота за увёртливыми рыбками превращалась в муку. На этом соображения девушек заканчивались, а значит, остальное оставалось на моё усмотрение.
Эйзенкурт молча наблюдал за нашей дискуссией и хитро ухмылялся в бороду. Он-то уже в голове подсчитал свою прибыль, и, видимо, имел какие-то соображения насчёт наших покупательских способностей.
- Кстати. – Хмыкнул он, когда я подошёл к прилавку. – Эти серьги. Кто их сделал?
- Я. – Просто ответил я.
- О-хо-хо. Их тоже добавим в сделку?
- Конечно. Но они же убогие. – Я был удивлён.
- Вы всё же слишком молоды. – Хохотнул Эйзенкурт. – Не всегда важен внешний вид. Иногда важно, чьими руками сделан предмет. Ладно, приступим?
Сперва я решил заняться выданными мне поручениями. Ткани у торговца водились, не в изобилии, но и не в малом количестве. Несколько рулонов, два чисто декоративных, красного и зелёного цветов, неплохо подошли бы для создания одеял, подушек и прочего, один посерьёзнее – ткань непромокаемая, тяжёлая, может быть полезной в строительном деле. Последний рулон меня особенно заинтересовал – это была отлично пропускающая свет плотная ткань, похожая больше на жидкое стекло.
- О, глаз у вас намётан. – Похвалил меня торговец. - Это особый восточный шёлк. Там живут такие злобные жёлтенькие червячки, которые производят его прямо килограммами. Основное свойство этой ткани – прозрачность, у неё вообще нет цвета, так что её можно использовать для создания парников, если, конечно, не жаль переводить такую дорогую продукцию на сельскохозяйственные нужды.
- Так, если я её возьму… - Начал было я.
- Не переживайте, можете взять все ткани, и всё равно у вас ещё останутся деньги.
- Тогда беру все.
Эйзенкурт свистнул ещё раз, и обладатель русых волос, мальчишка лет пяти, спрыгнул с палубы прямо на борт джангады. Плот слегка покачнулся, но устоял. Пацан оказался горянином, и уже носил жидкое подобие бородки, шириной плеч он сильно напоминал торговца, так что я решил, что они отец и сын.
Ребёнок деловито подошёл к столу, подхватил деревянный ящик с тканями и потащил на берег. Силёнок ему, как выяснилось, было не занимать.
- Продолжим? – Ухмыляясь предложил Эйзенкурт.
И мы продолжили.
На очереди были рыболовные снасти, которые предусмотрительный торговец тоже прихватил. Три удочки: две тростниковые и одна с катушкой. Их мы взяли сразу, как и километр запасной лески, вероятно, сделанной из того же прозрачного шёлка. Петра бережно приняла из рук мальчишки это богатство и расплылась в улыбке, кажется, она уже представляла вкус рыбы во рту, и это приводило её в восторг.
- У вас всё ещё достаточно денег, чтобы продолжать покупки. – Смеясь прокомментировал Эйзенкурт.
Сколько же стоят эти листья, хотел было спросить я, но понял, что сейчас не стоит. Хоть торговец и казался дружелюбным и, в целом, достойным доверия, вопрос о продолжительных деловых отношениях стоило поднимать по прошествии какого-то времени и на энный его приезд. Да и мяту в ближайшее время лучше не продавать, чтобы не уронить её ценность в глазах аристократии двух соседних королевств. Надеюсь, наш анонимный доброжелатель тоже будет достаточно умён, чтобы не показывать её болтливым посторонним.
Прилавок Эйзенкурта, лишившись целого ящика с тканями и рыболовецких снастей, заметно опустел, но теперь уже к покупкам переходил я. И вот, смотря на весь этот кладезь товаров, я вдруг осознал, что совершенно не знаю, чего мне хочется. Каких-то важных предметов, которые могли бы заметно облегчить нашу жизнь, я в его ассортименте больше не наблюдал, всё, что было выставлено – факультативные товары для удобства или домашнего уюта. Кроме соли, небольшой мешочек которой я сразу же кинул к ногам восторженных дам.
Посередине стола расположилась огромная сковорода, на которой удобно можно готовить большие составные блюда, к примеру мясо с овощами и грибами или что-то в этом роде. Я ткнул в неё пальцем, и мальчишка живо подхватил её, поставил себе на голову и понёс на берег.
- Продолжайте. – Эйзенкурт закурил трубку, откуда он её только достал, и выдул в небо огромное бело-розовое дымное кольцо. Его расшитый кафтан, в котором он щеголял по моей джангаде, скрывал уйму потайных карманов, в которых, вероятно, могло находиться что-то очень ценное.
Я продолжил. К этому моменту на столе осталась коробка с украшениями, большой ящик с тем, что называют хламом – в нём была свалена куча непонятных предметов, в которых нужно было прямо копаться, чтобы найти что-то интересное, а также пяток книг, которые привлекли моё внимание. Сзади, за всем этим великолепием, лежало копьё, которое я решил рассмотреть чуть позже, уже понимая, что Эйзенкурт, кажется, собирается мне впихнуть весь свой груз.
Книги, на которые я положил глаз, были в идеальном состоянии. Это в каком-то смысле было странно, ведь они перевозились в трюме корабля, чихающего копотью и плавающего исключительно по заболоченным берегам реки. Влажность и пыль, однако, не тронули страниц, не покорёжили их и не испачкали, книги были словно только со станка.
Среди них две были мне давно знакомы: «История Мира» Адама фок Хупера, скорее псевдонаука, нежели летопись, и «Речная флотилия» пирата, который жил почти двести лет назад, Авы Огуджа – эта книга представляла собой сборник стихов, которые на самом деле изначально исполнялись под аккомпанемент, а потому лучше слушались, чем читались.
А вот другие три книги были уже поинтереснее. Первая – «Голос глины» - иллюстрированный трактат о секретах работы с глиной, гончарном деле и особенностях обжига в печах разного типа. Эту я взял сразу. Вторая – «История Секты Пожирателя», бесполезная в нашей ситуации, но интересная как минимум потому, что я никогда её не читал, хотя про эту влиятельную секту слышал много плохого. Ну и третья книга: «Сказания об островах». В принципе, это был просто набор сказок, но дело в том, что касался он непосредственно речного архипелага, в который входит и Жым. Помимо него в списке – десяток островов мал мала меньше, часть из которых уже находится в открытом море, а другая часть разбросана по устью реки на значительном расстоянии друг от друга. Возможно, я включу какие-то отрывки из этой книжки в финальное издание моей летописи.
В результате, я взял все книжки сразу. Раз уж я лорд этого острова, почему бы не устроить небольшую библиотеку, не правда ли?
После этого, под одобрительное кивание Эйзенкурта я перешёл к финальной точке своего путешествия у прилавка: к украшениям. Хорошо, что мои прекрасные спутницы стояли на отдалении и не видели, какое беспомощное лицо было у меня в момент, когда я осматривал эти совершенно мне непонятные предметы роскоши. Да, я был дворянином и вырос среди красивых вещей, но вот украшения и духи были мне совершенно непонятны. Я не умел их выбирать, не понимал, что можно подарить девушке, даже не смог бы ответить на вопрос, нравится ли мне та или иная серёжка, браслетик или ожерелье. Я просто был абсолютным дубом в подобного рода материях.
Ещё я поймал себя на мысли, что большинство товаров, привезённых Эйзенкуртом, были, что называется к месту и ко времени, но вот зачем он захватил с собой украшения – загадка. В теории, я должен был жить на этом острове в гордом одиночестве, кого же, по его мнению, я должен был одаривать этими произведениями ювелирного искусства?
- Позвольте проконсультировать вас. – Сказал тихо торговец, подойдя ко мне поближе и тихо хмыкнув. Я буквально почувствовал на своей спине два заинтересованных взгляда, но девчонки не стали подходить, и я решил не обращать на них внимания. – Здесь представлена моя малая коллекция украшений. Мужских тут нет, хотя я пойму, если какая-то вещь заинтересует лорда настолько, что он захочет лично её примерить.
- Не издевайтесь надо мной, Эйзенкурт. Я ни черта не понимаю в украшениях, но мне хотелось бы порадовать дам.
- Что ж, предлагаю вам начать с чего-то попроще, но изящного и сравнительно недорогого. Тут есть очень симпатичные штучки, не требующие серьёзных затрат. К примеру, вот эти серебряные серьги. – Он указал на два набора серёжек из грубого, но всё равно симпатичного серебра. Один набор был инкрустирован маленькими зелёными камешками, возможно, миниатюрными изумрудами, второй – жёлтыми бериллами. Как, чёрт возьми, торговец это делал? Зелёный отлично подходил Арфе под цвет глаз и волос, жёлтый – Петре, радужки её зорких кошачьих глаз отливали желтизной.
Задавать торговцу подобный вопрос было бы непочтительно, поэтому я просто взял оба этих набора и сунул в карман. Проходя мимо ящика с хламом, я обратил внимание на то, что в нём лежали в основном детали каких-то механизмов, среди которых я нашёл одну дверную щеколду. Торговец выдал своё классическое «о-хо-хо», и я запихнул эту щеколду в тот же карман своих простеньких штанов.
Оставалось лишь копьё. Штука полезная, но точно ли она мне была нужна – вопрос. Никто из нас троих не умел им пользоваться, а охотиться с копьём – мудрёная наука, с другой же стороны, оружие лишним не бывает.
- Берите, берите. – Отреагировал Эйзенкурт на мои сомнения. - Стоимость переданных вами мне товаров всё равно ещё не покрыта.
Я забрал копьё, торговец свистнул, и его сын, а я решил считать, что это всё же именно его сын, взлетел прямо по борту корабля на палубу и втянул стол наверх. Арфа и Петра, обложенные покупками со всех сторон, округлив глаза смотрели на меня. Я подмигнул им обеим, призывая успокоиться.
- Что ж. – Сказал Эйзенкурт. – На сегодня это всё, чем я могу вас порадовать. И всё же, я так и не смог купить все листья фиолетоволистной мяты. Согласитесь ли вы, юный лорд, принять от меня вексель на сумму триста серебряных? В следующий раз, вы сможете выбрать для себя что-то из нашего ассортимента на эту сумму.
- Эйзенкурт, сегодня я стал обладателем кучи прекрасных вещей. Если ты считаешь, что остался мне должен, я готов принять от тебя всё что угодно, хоть вексель. Но не думай, что я вспомню о нём при нашей следующей встрече.
- О-хо-хо, это не проблема. У меня отличная память. Компания «Эйзенкурт и сын» всегда возвращает долги, не переживайте. Что ж, юный господин, нам уже пора, нас ждут в одном очень неприметном месте. Позвольте сказать вам на прощание вот что: я надеюсь на то, что вот этот белобрысый ребёнок однажды приедет сюда и возглавит здесь отделение торговой Гильдии. Вы уж порадуйте старика, сделайте так, чтобы она открылась поскорее.
- Мы сделаем всё, что можем. – Отозвался я и улыбнулся.
- К слову, вам пока что явно не хватает населения. Но вы не волнуйтесь, на эту тему у меня тоже есть некоторые соображения. Ждите вестей. – Добавил купец и начал подниматься на борт по верёвочной лестнице, тяжело вздыхая и что-то бубня себе под нос.
Вот так Эйзенкурт с сыном, своим паровым кораблём и всем, что осталось от его товаров, отправился в обратный путь, показав перед уходом чудесный разворот парохода на месте. Мы все втроём были восхищены этим чудом инженерной мысли, а потому долго ещё махали вслед торговому судну, пока оно не скрылось в неизвестно откуда пришедшем в устье реки тумане.
[ В следующей главе: остров Жым готовится к зиме, животные переезжают в собственный дом, Петре прокалывают уши, островитяне ночуют под одним одеялом, а анонимный доброжелатель присылает новое сообщение. ]
Estado de energía semanal
-- Ranking de
Poder 
-- Piedra de
Poder